Неповторимая
Шрифт:
— Возможно, это удастся уже завтра, — ответила Шона и взглянула на Ястреба. — Разумеется, когда мы покончим с делами.
Наконец она направилась вверх по лестнице — сначала медленно, но на площадку второго этажа почти взлетела. Она поспешила по коридору ко второй, более узкой лестнице, которая вела в верхние комнаты, и достигла северной башни, где решила обосноваться на время визита Ястреба. Войдя в комнату, Шона заперла дверь на засов.
В комнате с избытком хватало места. Некогда здесь содержали пленников, захваченных в бою; иногда их заточение продолжалось месяцами в ожидании обмена — кланы горцев часто сталкивались с необходимостью обмениваться
Шона подумала, что ей следовало вернуться в замок Мак-Гиннисов. Но теперь уже поздно.
Дрожа, она присела на кровать. Затем поднялась, рассеянно сбросила одежду и надела ночную рубашку. Если сегодня Дэвид предпримет один из своих таинственных визитов, он окажется в постели рядом с братом. Чему Шона очень радовалась. Но одновременно ее одолевала тревога: теперь она утратила все шансы на связь с Дэвидом и, в сущности, лишилась его. Хотя Дэвид никогда и не принадлежал ей. Все, что было между ними, исчезло пять лет назад…
Шона задула свечи. Мэри-Джейн позаботилась о том, чтобы развести в камине круглой комнаты огонь. Свернувшись клубком в постели, Шона уставилась на пламя. Прошло немало времени, прежде чем она закрыла глаза, предвкушая спокойную ночь и никем не потревоженный сон.
Закрыв дверь, Ястреб поднялся по ступеням к окну на балкон, пока Скайлар оглядывала комнату: древние каменные стены, мебель столетней давности и отделку викторианской эпохи, придающую комнате некоторую элегантность.
— Великолепно! — с восхищением произнесла Скайлар. Увидев, что Ястреб вышел, она быстро поднялась по ступенькам вслед за ним, подошла поближе и обняла мужа за талию обеими руками. — Ты не устаешь удивлять меня, дорогой. Теперь у меня есть самый элегантный из домов, типичный замок. — Она прижалась головой к спине мужа. — Я молюсь, чтобы Дэвид оказался жив, Ястреб. Я знаю, что это значит для тебя.
Обернувшись, Ястреб обнял ее. — И я молюсь, чтобы Дэвид был жив. До сих пор он сомневался в этом. Единственным доказательством того, что брат жив, было загадочное послание, привезенное его адвокату человеком, смахивающим на обезьяну. В нем говорилось, что Ястреб должен побывать у камтипи — жилище индейцев Северной Америки.
ней друидов в Ночь лунной девы. Письмо было скреплено печатью Дагласов.
Ястреб слегка коснулся губ жены и с трудом заставил себя оторваться от них.
— Ляжем спать, хорошо? — предложил он. — Путешествие затянулось надолго. Завтра я покажу тебе дом моих предков. — Он утомился, но не знал, сумеет ли заснуть. Жест нежного внимания со стороны жены вызвал в Эндрю медленно разгорающийся огонь; он устал, но не настолько, чтобы не ощущать влечения к прелестной молодой женщине. — По крайней мере можно лечь в постель, — предложил он.
Скайлар спустилась по ступеням, расстегивая мелкие пуговки лифа.
— Здесь повсюду нас окружает редкостная красота, — заметила она и повернулась к мужу. — Взять хотя бы леди Мак-Гиннис…
Ястреб не сумел сдержать улыбку. Он считал, что самые бурные дни их брака давно в прошлом. А теперь Скайлар задала ему вопрос с ноткой ревности в голосе.
Он спустился вслед за ней, сел в ногах кровати и притянул к себе Скайлар, принимаясь сам расстегивать непослушные пуговицы.
— Шона прекрасна. Она и ребенком была очень мила, а с годами
— Значит, ты был неравнодушен к ней, — заключила Скайлар. Ястреб заметил, что она вновь застегивает пуговицы лифа.
— Разумеется.
— О Боже… — простонала Скайлар. — И у вас с ней в прошлом что-то было?
Ястреб рассмеялся. Хотя Скайлар и знала все о его жизни в Америке, понимала его лучше, чем кто-либо другой, но ей почти ничего не известно о прошлом мужа, в особенности о том, как он жил в Шотландии.
Он вгляделся в ее серебристые глаза и обнял крепче.
— У нас ничего с ней не было, Скайлар.
Она нахмурилась.
— Странно.
Он покачал головой.
— Ничего странного. Шона с детства была влюблена в Дэвида. Сначала он подшучивал над ней, а потом…
— Что потом?
— Она подросла, стала красавицей, жизнерадостной и непомерно гордой, очаровательной, кокетливой и беспечной. Она доводила Дэвида до безумия, но, по-моему, была неравнодушна к нему, а дразнила его только из ревности.
— Из ревности?
— Дэвид всегда сам распоряжался своей жизнью. Его невозможно было обмануть, принудить к чему-нибудь или покорить лестью. Его ждало место в правительстве, он служил в армии, был принят в политических кругах всей Великобритании и Америки. По-моему, Шона опасалась, что она отдаст ему все, а затем окажется, что он влюбился в более утонченную женщину где-нибудь вдали от родины. И все-таки…
— Да?
Ястреб усмехнулся.
— Я привык относиться к ней как к младшей сестре и после похорон брата искренне сочувствовал ей. Она была убита горем, почти все время молчала, отказываясь отвечать даже на мои вопросы — а может, именно они и были для нее особенно тяжелы.
— Сегодня она была очаровательна.
— Да.
— Но очевидно, есть некая тайна в том, что случилось в ночь, когда погиб твой брат. Может, это прекрасная леди Шона попыталась разделаться с ним?
Ястреб медленно покачал головой.
— Вряд ли.
— Почему?
— Потому что я уверен: она любила его.
— Может, виноваты ее родственники, Мак-Гиннисы?
— Это выясним завтра утром. Потуши свечу и ложись.
— С какой стати тебе вздумалось приказывать? Он пожал плечами.
— С сегодняшнего дня, дорогая, я — владелец замка.
Скайлар фыркнула, но Ястреб вдруг сорвался с места, потушил все свечи в комнате и увлек жену за собой. Они лежали молча, пока их губы сливались в долгом чувственном поцелуе.
Затем послышался странный звук — шорох, такой тихий, что Скайлар не сразу поняла, был ли он на самом деле. Внезапно в тени комнаты, так близко от нее, что она услышала жар чужого дыхания, кто-то пробормотал:
— Проклятие!
Скайлар чуть не вскрикнула: кто-то лежал в постели рядом с ними.
— Дэвид? — дрогнувшим голосом спросил Ястреб.
— Ястреб?
Скайлар, уже готовая закричать, сдержалась, протянула руку, нашарила спички и зажгла одну из свечей. Едва тусклый отблеск осветил комнату, Скайлар поняла: она вовсе не леди Даглас — Дэвид жив.
Он был таким же высоким, как ее муж, смуглым, широкоплечим и узкобедрым, в его темных волосах играл красноватый отблеск. Зеленые глаза обоих братьев имели один и тот же оттенок. Черты лица Дэвида были более близкими к европейскому типу, но выглядел он не менее привлекательно, чем Ястреб, в котором легко узнавался потомок индейцев. Двое мужчин взглянули друг на друга и крепко обнялись, надолго застыв в такой позе.