Неправда. Разум над душой
Шрифт:
– А что такое этот интеллект?
Ох уж эти дети, с их постоянным расспросами обо всех и обо всем.
– Сири, - я активирую программу.
– Да.
– Расскажи, что такое искусственный интеллект.
Пока голос гаджета уверенно вещал о нужном вопросе, а Данька удивленно, или даже восхищенно, ему внимал, мы успели приехать к дому моих родителей.
– Все, отрывайся от телефона, мы дома.
– Ну-у, - мелкий отсел назад, а после выглянул в окно - высокий каменный забор закрывал обзор на большой двухэтажный
– Мы приехали, бабушка и дедушка тебя встретят.
Охрана открыла ворота, и пока мы въехали во двор, мама уже выходила на улицу с радостным и обеспокоенным лицом одновременно. Я остановил транспорт и после того, как мотор затих, услышал, как поспешно ее каблуки выстукивают по выложенной в эту весну плитке. Усмехнулся, но тут же скривился:
– Дорогой!
– как только я вылез из машины, она набросилась на меня с объятьями, и мне пришлось погладить ее по спине в ответ.
– Привет, мам.
– Как у тебя дела?
– она с интересом посмотрела на меня, отстранившись.
– Все, как прежде, - я устало вздохнул.
– О, - она скривила расстроенную рожицу.
– Ты как обычно мне никогда ничего не рассказываешь.
– Потому что за день ничего не успевает случиться, - я открыл заднюю дверцу.
– Лучше, принимай гостей.
– Бабушка!
– мелкий выскочил наружу, и, обняв женщину за ноги, посмотрел вверх.
Та ему тепло улыбнулась в ответ и, взмахнув тонкими изящными пальцами, на которых находилось не менее четырех колец с настоящими брюликами, потрепала по чуть вьющимся темно-русым, практически черным, волосам.
– Данечка, я же говорила, чтобы ты называл меня просто Леной.
Она всячески пыталась избежать старения и любым способом отгораживала себя от ситуаций, где она выглядела или могла бы выглядеть старше. И это ей успешно удавалось, но только до того момента, пока моя сестра Диана не лоханулась с предохранением и в итоге родила маме внука. Вот тогда-то и началась вся жара.
– Я не хочу просто Леной, - как само собой проговорил он.
– Я хочу бабушкой.
– Ладно, - она сделала бровки домиком и посмотрела на меня, добавив тихо и с надломом в голосе: - Неужели, я выгляжу, как бабушка?
– Нет, конечно, - хмыкнул я, устав от подобных вопросов.
– Ты у меня это постоянно спрашиваешь. Думаешь, за пару недель что-то поменяется?
– У меня появилась морщина на лбу, - она с силой нахмурилась и с таким видом произнесла: - Видишь?
– Нет, - я отмахнулся и вытащил из заднего сиденья сумку с Данюхиными вещами.
– Мне уже пора ехать, мам. Так что...
– Да-да, конечно, - она закивала.
– Дорогой, может, попросить, пусть тебе вынесут гранатовый сок? Твой любимый...
– Спасибо, мам, - я улыбнулся.
– Но не надо. Я спешу на тренировку.
– Ладно...
– вздохнула она.
– Тогда, езжай.
– Пока,
– Даха наконец-то отлепился от мамы.
– Давай лапу, - я протянул ему ладонь, для рукопожатия.
Он дал свою в ответ - меньше моей раза в два. И когда мужской ритуал прощания был соблюден, то мальчик весь раскраснелся и светился от удовольствия.
– Кстати, от Динки привет и тебе и папе.
– Хорошо, спасибо, - мама улыбнулась фирменной, но не натянутой улыбкой.
Выезжая из двора, обратил внимание на то, что машины отца не было, а это значит - он до сих пор на работе.
Если я поспешу (бросил взгляд на часы), то еще успею в бассейн. Какой-то придурок на шестерке подрезал меня на повороте, я чертыхнулся, выворачивая руль на обочину и громко посигналил - спасибо другу, который поставил мне гудок едва ли не парохода. Сердечный приступ всем, кто находился в пределах пятидесяти метров, обеспечен.
Вижу, что шестерка вильнула. Так тебе и надо, урод.
Выезжаю на проезжую часть, мысленно возмущаясь: кто, блин, в этом городе такой смелый, чтобы среди белого дня подрезать Порше Панамера? Или тупой? Недоразвитый индивид.
Вновь чертыхаюсь, прибавляю газу. Замечаю впереди баклажанную шестерку:
– Вот ты и попался, уродец.
Виляю между разношерстными авто, за полминуты догоняя гнилой баклажан. Поравнявшись, сбавляю скорость на некоторое время, до того момента, пока в окне соседней машины не появляется озверевшая рожа одного знакомого мне придурка. Ну конечно, он узнал мою тачку - единственную в этом городе, тем более, что стоит она под нашими окнами целый год, да, одноклассничек?.. А ты, видимо, прикупил себе это помойное ведро и решил ткнуть в него носом - гляди, какая краля.
Пока он смотрит, показываю ему кулак с кольцом-печаткой на среднем пальце и медленно его отгибаю. Наблюдать за его реакцией сплошное удовольствие - кажется, от возмущения его покрасневшая морда лопнет.
Опускаю окно.
– Привет, соседушка, - говорю с улыбкой самого дьявола.
– Пошел в жопу, е**нутый!
– Я тоже рад тебя видеть, - смеюсь.
– Тебе нехерен делать?
– злость в его голосе так и плещется.
Видимо, сегодня у кого-то плохой день (а это значит, что нужно испортить его еще сильнее). На заднем плане в его шестерке тихо играет какая-то депрессивная песня КДК.
– Это тебе нехрен делать, раз ты ко мне под колеса бросаешься, - грубо бросил я, а после слащаво добавил: - Пончик.
Его старая школьная ненавистная кличка. Всегда бесился.
– Иди н**уй, кретин, я тебя не подрезал!
– Ага, видимо, Каспер какой-нибудь, - отвечаю я с сарказмом в голосе, а затем продолжаю уже более угрожающе.
– Попробуй еще хоть раз мне поперек горла стать, зае*ал уже. Проглочу - не подавлюсь.
– Н**уй ты мне, цензура, сдался, придурок, - вижу, как его лицо дергается в гримасе отвращения.