Неправильная пчела
Шрифт:
Глине надо было быть убедиться в своих подозрениях, и она неожиданно положила руку Евгению на плечо. Евгений вздрогнул от неожиданности и стал крутиться в кресле водителя, стараясь освободиться от навязчивого прикосновения сзади. Глина цепко, но недолго подержала пальцами полотняную ткань, а потом убрала руку.
– Дорогой костюмчик, – сказала она с иронией, – ты думаешь, что надел Кляйна и стал лучше меня? Сам из Тулы приехал в Москву, самовар чёртов.
– Не делай так больше, – взвился Евгений, – высажу к чертовой матери. Что за шутки дебильные?
Глина
– Ты вообще, в курсе, что такое личное пространство? Как себя в обществе надо вести? Ты как кошка драная, как уличная попрошайка себя ведешь! Никаких уроков не усвоила! И чего Тамара с тобой носится, не понимаю!
Глина молчала и с раздражающим Евгения спокойствием смотрела на него.
– У тебя с головой точно не все в порядке! – психовал Евгений, заходя в кабинку лифта. Глина зашла следом, и они поехали на седьмой этаж.
– Хочу спросить тебя о твоей жене. Она тоже в цепочке распространителей наркотиков?
– Ты что, офонарела? – злобно посмотрел Евгений на Глину, – с чего взяла?
– Это мне твой пиджак только что рассказал. Шушун у тебя болтливый попался.
Евгений посмотрел на Глину с таким видом, будто хотел ее ударить, а она улыбнулась самой наивной улыбкой, на которую была способна.
В квартире их ждал риелтор, бодро начавший перечислять преимущества покупки. Евгений нервничал, а Глина прошлась по комнате, осмотрела ее, проверила кухню и застекленную лоджию.
– Мне подходит, – сообщила она Евгению и стоявшему рядом с ним риелтору, не вдаваясь ни в какие объяснения. Про себя же она отметила, что в квартире не умирали, не убивали, дурь не варили. Самое главное в этой квартире было то, что двумя этажами ниже жил Валентин Прокофьевич, которого Глине удалось выследить.
Радостный риелтор стал щебетать о дате сделки и о том, что нужно лично Глине при себе иметь, как будут осуществляться расчеты. Он стал рассказывать о банках, которые могут ей одобрить ипотеку, но Глина вопросительно подняла брови при слове «ипотека» так, что Евгению пришлось откашляться и пояснить, что оплата будет произведена наличными.
Когда Глина и ее спутник остались одни, Евгений сказал:
– Мы с тобой не закончили разговор.
– Давай тогда баш на баш: ты мне рассказываешь про Пасечника, а я тебе рассказываю про твои наркотики.
– Я не знаю никакого Пасечника, – сказал Евгений и пошел к выходу, но дверь с шумом захлопнулась.
– Я же говорила, что владею слабым телекинезом. Мы выйдем отсюда только, когда поговорим, – ответила Глина и подвинула пустой шкаф на полметра к двери.
Евгений хлопал глазами и молчал.
– Если ты не расскажешь мне правды, то Веревкина узнает, как ты с Гитой ее офис в притон превратил.
– Значит, ты от Гиты узнала… – Евгений вытер вспотевший лоб.
Глина умостилась на подоконнике и стала ждать, когда стилист образумится, но тот лишь упорно толкал шкаф к стене.
– Упрямство – свойство ослов, –
Глина деловито позвонила Веревкиной и сказала: «Мы задерживаемся, Тамара Петровна, проверяем документы на квартиру. Квартира – класс, приедем с тортиком, гыгыг». Захлопнула крышку телефона-раскладушки и посмотрела на Евгения. Тот решил рассказать правду.
– В общем, на меня вышел Приятин. Никакого Пасечника я не знаю. Приятин сказал мне, чтобы я обыскал твою комнату и проследил за тобой, поискать какие-то бусы. Я честно искал, взял твою цепочку с кулоном, но Приятин сказал, что это фигня. Приятин спрашивал, разговариваешь ли ты с вещами. Я ничего такого не видел и честно сказал. А кому уж Приятин дальше слил инфу…
– ОК, – кивнула Глина, – теперь моя очередь. Я подслушала твой разговор с Гитой. Она требует от тебя пять кусков за товар. Угрожала твоей жене.
– Рядом же никого не было… – Евгений удивленно мотал головой.
Глина улыбнулась.
– Приятину ты должен сказать следующее: у Глины дела в «Смарагде» идут плохо, Тамара ее выгонять собирается, мол, бездарь необучаемая. Клиенты не довольны, им не телекинез нужен, а какие-то реальные результаты. Если ты не передашь мои слова Приятину, я расскажу о твоих шалостях Тамаре Петровне.
***
Глина перевезла свой небогатый скарб из «Смарагда» на Ленинградскую и поселилась в новой квартире. Она умела только жарить яичницу и варить картошку в мундирах, но этого вполне хватало для того, чтобы не умереть с голоду. Ей понравилось жить одной, без присмотра, без советчиков. Хотя одиночество прилипло к ней как мокрый плащ, девушку это не тяготило. Глину не тянуло к людям, она наоборот избегала их, не ожидая ни понимания, ни помощи. К тому же уединение ей помогало сосредоточиться на поиске решения своей проблемы.
Первым человеком, которого ей предстояло убить, был Валентин Прокофьевич –улыбчивый толстяк из «Божьей пчелы». Он не был ее главным врагом, но устранить его было проще, чем Максимову или Пасечника. Максимову Глина вообще упустила из виду, ей не удавалось найти ни малейших ее следов. Видимо, черноволосая красотка уже не сотрудничала с «Божьей пчелой», а, может быть, рыскала по стране в поисках детей с венцами. Пасечник был недосягаем. Прилетавший и улетавший, как волшебник на голубом вертолёте, директор появлялся на территории клиники только в сопровождении охраны.
К Валентину Прокофьевичу Глине удалось подобраться близко. Поселившись на Ленинградской, она попробовала было проникнуть в его квартиру, которая была двумя этажами выше. Её первоначальный план состоял в том, чтобы насыпать толстяку на кровать гадкой крупицы, или подсыпать ему отравы в еду. Но, подумав, Глина догадалась, что у Валентина Прокофьевича есть способности видеть или чуять эту крупу. Он наверняка всполошится, и план рухнет. Потом Глина решила не просто проникнуть в квартиру, но затаиться в засаде и, действуя внезапно, метнуть бусину под ноги врачу. В этом плане тоже был изъян: много шума и риск пострадать самой.