Неправильный рейд
Шрифт:
Еще раз оглядев коридор, хранящий следы только ему ведомого события, я решила, что никуда это знание не денется и пошла переодеваться. Спортсменка под нашими окнами продолжала до хрипоты верещать тонким голоском:
— Передавай! Передавай!!
Организм живо поддержал истеричную спортсменку, требуя немедленно передать положенный ему завтрак. Я взяла зубную щетку и полотенце, выйдя, даже попробовала поправить дорожку, но она была длинной и тяжелой, и плохо поддавалась. Что же ее так вспенило?
Настроение было на удивление хорошим,
Капелька холодного пота предательски скользнула по спине между лопаток. Нужно было бежать, как можно дальше, и кричать о помощи, надеясь, что удастся перекричать «Веселые старты». Нужно было отвести взгляд и сделать вид, что я ничего не заметила (хотя как такое можно было не заметить), но я замерла с разинутым ртом.
На кафельном полу без сознания и, раскинув руки, лежала женщина в белом халате. Санитар, как первобытный добытчик, схватив женщину за лодыжки, волочил ее тело к ближайшей кабинке. Растрепанные волосы женщины, как влажная швабра, оставляли за собой на голубом кафеле бурые разводы. Из-под второй кабинки выглядывали волосатые икры, без сомнений, они принадлежали мужчине, который бесформенным мешком лежал около унитаза, тоже без чувств.
Санитар медленно выпрямился, бесцеремонно отпустил лодыжки женщины, и ее ноги в порванных колготках тихо шлепнулись на пол.
— Приветики, шмара, — оскалился санитар.
Мне не было доподлинно известно значение последнего слова, но ситуация требовала повременить с лингвистикой. Я с трудом оторвала взгляд от женщины и, подавив накатывающую из сжавшегося желудка тошноту, подняла глаза на санитара.
Лицо санитара-убийцы вдруг обрело знакомые черты, и в момент осознания, кто именно стоит передо мной, болезненная тошнота почти настигла своего пика.
На Валере была светло-зеленая униформа санитара, пришедшая ему почти в пору, только в широких Валериных плечах рубаха угрожающе натягивалась. Голые мужские ноги, что виднелись из-под второй кабины, были ногами раздетого Валерой санитара.
Что я могла сделать, когда он, перешагнув через ноги дежурной медсестры, стал медленно приближаться ко мне? Я швырнула в него сначала тюбик зубной пасты, а потом щетку, которая с треском отскочила в сторону, будто встретилась не с Валериным лбом, а со стеной. Он рефлекторно прикрыл глаза ладонью, и этих нескольких секунд его замешательства мне могло бы хватить, чтобы добежать где-то до середины коридора и своими криками разбудить спящих после ночных похождений заговорщиков. Шансы докричаться до участников «Веселых стартов» таяли на глазах — они сами орали так, будто за каждым из них гнался их персональный убийца.
Я рванула с криком в коридор. К сожалению, у меня не было возможности проверять, живы ли медсестра и санитар. Валеру итак можно было привлечь
Окончательно испорченное утро решило ни в чем меня не поддерживать. Валера вылетел следом и, очень быстро настигнув, больно вывернул мои руки, прижав кисти где-то между моими лопатками. При этом он ухмылялся и испуганным не выглядел.
Первым вышел заспанный Паша в мятой футболке и наспех натянутых джинсах. Удивления на его лице я не заметила, но надеялась, что это он спросонья не может сразу разобраться в происходящем.
— Паша! Помоги! — крикнула я.
Паша неторопливо приблизился и, смерив меня безразличным взглядом, обратился к Валере.
— Вижу, помех не возникло.
— Обижаешь, — прорычал Валера.
В коридор высунулась рыжая макушка Тома, шумно и горестно вздохнула и тут же спряталась обратно. Меня словно холодной водой окатили — если это было частью их сговора, то дело пахнет керосином.
— Что происходит? — спросила я. — Что вы задумали?
— Думаешь, после вчерашнего, я ничего не предпринял? — холодно отозвался Паша и зевнул. — Делавера здесь нет. Кричи сколько влезет, никто не услышит. Все на «Веселых стартах». Но настоящее веселье только начинается.
— Паша, — строго сказала я. — Это не смешно. Отпустите меня.
— С чего это, глазастенькая? — встрял Валера. — Чтобы ты к дружку своему побежала? Или к этой… Как ее?
— Шахраз, — скупо ответил Паша.
— Ага, точно.
Паша подавил во взгляде презрение, которое появлялось каждый раз, когда он смотрел на Валеру, и величественно изрек:
— Действуй.
Если действия Валеры предполагали то, что он учинил в туалете с санитаром и дежурной медсестрой, то… То что?
Мое тело обмякло от ужаса, будто в ногах разом исчезли все кости. Я ничего не смогу предпринять против этой горы мышц с атрофированным интеллектом. И лежать мне где-нибудь рядом с медсестрой, вокруг головы которой будет расплываться бордовая лужа.
— Эй, ребята, что у вас происходит?
В белых дверях, ведущих на лестницы, появилась фигура другого санитара с подносом в руках.
Паша шумно выдохнул через нос.
— Ты что, не запер входную дверь? — зашипел он Валере.
— Помогите! — проорала я, и в тот же момент Валера со всей силы оттолкнул меня к стене.
Санитар бережливо поставил поднос с едой на сестринский пост и медленно приблизился к Валере.
— Что, буянят ребятки? — весело спросил он.
На лице Валеры изобразилась гамма чувств, которая сводилась к тому, что кулаками здесь махать явно не стоит, но как отшутиться, ведь санитар принимал его за своего, Валера не знал. Паша багровел на глазах. Я тихо сползла на пол, борясь с подступившей из-за звездочек перед глазами тошнотой. Казалось, раскрой я рот, чтобы сказать хоть слово, все мои внутренности тут же вывалятся наружу.