Непреодолимая сила
Шрифт:
– Убираюсь, чтобы в воскресенье не убираться, сделаешь ты, как же! – мать, наконец, подняла на него глаза, начиная что-то соображать. – Хочешь, чтоб я ушла, что ли?
– Ну… нет… Если честно, то – да.
– Костя!
– Ну что «Костя»?!
Она укоризненно покачала головой.
– Опять? Давно ты не приводил девиц, как с армии пришел, я так радовалась, что угомонился!
– Мам, это совсем, совсем другое. Я тебе давно хотел рассказать, но как-то не получалось. Мамуль, я, наверное, женюсь.
Мама
– А на ком? На ком? Костенька, это же очень хорошо, очень… Это хорошая девочка? Надеюсь, не Ира? – вдруг испугалась она.
– Мам, ну какая Ира! Я… пока не могу сказать. Очень хорошая, поверь, ты будешь рада.
– А зачем мне тогда уходить? – голос матери снова стал подозрительным.
– Понимаешь, она здесь впервые, ну и пока мы не готовы знакомиться с родителями, после Нового года решили. Дай ты человеку освоиться!
– Ладно, – мать неожиданно согласилась, – пойду к Нине. Только бы вы не передумали… Мне так страшно за тебя все время, сыночек…
– Ну вот, опять запричитала… Как надоест у тети Нины, звони, без предупреждения не приходи, хорошо?
– Хорошо, – вздохнула мать и начала запихивать белье обратно в шкаф.
***
Таня вошла в прихожую, огляделась.
– А где твоя мама? – шепотом спросила она.
– К подруге пошла, в гости, – Костя снял с нее куртку.
Он выглядел немножко взволнованным.
– У вас две комнаты? Такая же квартира, как у нас. Только в другую сторону.
– Да в этих домах все квартиры одинаковые. Ты проходи, посмотри, что хочешь.
Таня шагнула в «залу». Здесь, конечно, обитала Костина мама. Было просто, но уютно. Чисто, светло. В углу, над телевизором, висела большая икона с ликом Христа, с лампадкой внизу. В шкафу за стеклом тоже стояло много маленьких иконок. Тане показалось, что Христос смотрит на нее осуждающе. Она повертелось у большого трюмо и, убедившись, что выглядит «очень даже», поспешила в другую комнату.
Здесь икон не было. Костя суетился, накрывая на маленький столик. Старенькая тахта, письменный стол, заваленный тонкими листочками – компьютерными распечатками, магнитофон и целая полка кассет и видеокассет – вот и вся обстановка.
– А где же компьютер?
– Отдал пока Мишке – они едва успевают делать заказ, пока я кручусь с салоном.
– А теперь я еще время отнимаю, да?
– Это все остальное у меня время отнимает… Когда с тобой быть охота… А вообще-то мы взяли еще одного парня. Чудак, правда, но талант.
Таня перевела взгляд на столик:
– Для чего это все? Вот придумал… Я не люблю шампанское, – она взяла из коробки одну конфетку.
– Не знаю… – Костя еще больше растерялся. – Может, борщ будешь?
– Я что, обедать пришла? – она тоже заволновалась. – Брось это
– А что делать? – Костя притянул ее к себе.
– Как же я соскучилась… сил нет!
– И я… – они переместились на диван.
Впервые они оказались в «человеческой» обстановке, ни в кино, ни в машине и ни в подъезде.
– Танька, что ты со мной делаешь? – Костя уже не мог остановиться. Таня, не отвечая, расстегивала ему рубашку.
– Подожди! – он вскочил, задернул шторы, потом бросился в большую комнату и выхватил из шкафа что-то чистое и белоснежное.
– Это же скатерть, – сказала Таня…
***
– Ларочка, чего это ты с утра пораньше? – удивилась Нина, открывая дверь.
– Ой, Ниночка, не прогони. Мой-то невесту привел! Так просил, чтобы не мешала…
– «Невесту»! Скажешь тоже! Знаем мы ваших невест… И ты поверила? Взял и выгнал мать, бессовестный!
– Да не выгнал, Нин, не ворчи… Я сама… Лишь бы только у него все было хорошо. Я ведь боялась, что он вообще никогда не женится. Уж как молилась, чтобы не жил в грехе.
– А вот мы сейчас посмотрим, что за невесты такие. Пошли, чаю налью, сама только завтракать села. Или кофе помолоть?
Нина захватила большой военный бинокль, и подруги отправились на кухню. Дома стояли друг напротив друга, разделенные футбольной площадкой.
– Не хорошо следить-то, – вяло сопротивлялась Лариса.
– Не хорошо мать обманывать, – отрезала Нина. – Та-ак… Ну, это не к твоему, эту я знаю… О, Петровна куда-то намылилась. А вот, посмотри – что за девочка? Да нет, в синей курточке. На вид – чистенькая, приличная. Ну, точно, к вам в подъезд идет! И чего она у твоего олуха забыла?
– Не говори про него так, Нина! Он хороший очень, добрый. Ну, дай мне скорее, – не выдержала Лариса.
Она поднесла бинокль к глазам и с удивлением перевела взгляд на подругу.
– Так я знаю эту девочку… Это Сережина сестра.
– Какого Сережи?
– Звягинцева. Твоя Марина с его женой еще дружат.
– С Катькой? Так это Татьяна, что ли? Ну-ка, дай… А ведь точно, она, как я сразу не признала? Вот это новости! Лара, мне кажется, это не такая девочка. Значит, твой не врет, что жениться собрался.
– Не знаю… – растерялась Лариса. – Странно как-то. Они никогда не общались. Да и зачем ей это? Родители ее наверняка против будут. Они тогда, помнишь, все на Костю свалили, будто он их замечательных деток портит. Костик даже домой к ним до армии почти не ходил. Может, она к другому кому пришла?
– Да нет… Вон, посмотри-ка, уже шторы задернули. Вот тебе и «не такая». Что за молодежь пошла! Совсем никаких норм у них нет. Разве мы так могли, а? Насмотрелись видеофильмов ваших!
Лариса покачала головой.