Непреодолимая сила

Маркус Галина

– Да я сейчас убью этого отличного парня своими руками! И давно это у них?

– Откуда я знаю! – повторила Катя. – Не ори на меня, говорю – только услышала.

Паша, бледный, со сжатыми кулаками, стоял около них.

– Я тебе помогу, Серый. Зря я тогда промолчал, – сквозь зубы произнес он.

– Так… И ты тоже – в курсе?

– Нет… Просто в начале месяца этот козел караулил Таню у института, а она ни о чем не подозревала. Он пообещал, что уедет, а я, дурак, поверил. Видишь ли, его слово –

закон!

– Ты должен был сказать мне!

– Да не хотелось разборок. Думал, осознаёт.

– Вот тебе и таинственный поклонник… – угрожающе протянул Серега, наблюдая за парочкой. – И как я сразу не догадался… интересно, он сам-то понимает, что мало сейчас не покажется?

– По-моему, они тебя не боятся, – вмешалась Катя, – и оставил бы ты их в покое!

– Тебя не спрашивают, – зарычал Сережа. – Это моя сестра, ясно!

Он испепеляющим взглядом уставился на Лебедева, не в силах дождаться, когда танец закончится. А Костя с Таней как будто ничего не замечали. Наконец, музыка остановилась, и они несколько секунд просто смотрели друг на друга. Потом Костя шепнул ей: «Держись» и проводил Таню на место. Молча подошел к Сергею, ожидая реакции.

Пашка кинулся на него с кулаками:

– Ты – скотина!

Но Лебедев зло отшвырнул его в сторону.

– Твое мнение меня не колышет. Поговорим? – он повернулся к Сергею.

Тот кивнул, показывая на выход.

Разъяренный Павел выскочил из квартиры. Навстречу ему появился Вован.

– Не понял, чего тут у вас?

– Отойди, Вовк, потом, – Сережа отодвинул его, и они с Костей вышли на лестничную клетку.

Таня рванула было за ними, но невестка ее удержала.

– Не лезь, пусть мужики сами расхлебывают.

Друзья встали у окошка, того самого, из которого когда-то смотрела Таня. Костя был бледен, но спокоен. А Сережу настолько распирал гнев, что он никак не мог начать разговор. Некоторое время оба молча курили. Потом Костя сказал:

– Оправдываться не стану… И не говори мне про слово и дружбу. Если видеть меня рядом с ней не можешь, лучше убей. Потому что я буду с ней, пока жив.

– Какая лирика… – сплюнул Серега. – «Пока жив»! Знаю я тебя!!! Подожди! – он остановил гневное движение Кости. – Она глупая, ну и пусть потом страдает! Привязать я ее не могу. Но тебя больше другом не считаю, запомни!

– Что же так? – глаза у Лебедева сузились.

– Потому что ты врал. И соврешь, бл… еще, если понадобится.

– Врать и не говорить – вещи разные. Не, а как тебе было сказать?

Но Сергей не слушал:

– Все хитро, на х…, исподтишка, да? И что ты собирался дальше делать, интересненько?

– Ждал, пока у меня наладятся дела. Мы решили пожениться.

– Что?! – саркастически засмеялся Серега. – Ну уж от этой дурости я постараюсь ее отговорить.

Узнает тебя получше – сама передумает. Если ты ее раньше не бросишь.

Сережа помолчал и вдруг поднял на Костю потемневшие глаза:

– Или… у вас что-нибудь было?

Лебедев, не отвечая, достал следующую сигарету.

– Твою мать… мерзавец, – Серега схватил его за грудки.

У Кости заходили желваки, но он удержался от встречного движения:

– Наверное, я – мерзавец. Даже скорее всего. Такой же, как ты. Вспомни, где вы с Катькой были, когда тебе шестнадцать исполнилось? Все долго искали вас… А Тане – девятнадцать. В девятнадцать вы поженились.

– Не твое собачье дело!

– И это не твое!

– Это! Моя! Сестра! Что я родителям скажу? – Сергей отпустил его, но смотрел с ненавистью.

– А что ты должен говорить? Без тебя скажем. И не наезжай на нее, слышишь? Ну, хочешь, ударь меня, легче будет…

– Легче не будет…

Серега развернулся и ушел обратно в квартиру, оставив Лебедева на площадке.

Таня бросилась к брату навстречу.

– Где он?

– А с тобой я позже поговорю, – Сергей грубо оттолкнул ее.

– Сережа! – крикнула Катерина.

Таня сверкнула глазами, схватила куртку, Костино пальто и выбежала из квартиры.

Гости недоумевали – не покинуть ли им поле боя. Никто ничего не понимал. Нелли с мужем вежливо попрощались и ушли. Маринка исчезла по-английски, очевидно, чувствуя себя немного виноватой.

– А чего это с Танькой? – удивлялась Света. Кажется, каким-то невероятным образом она приняла происходящее на свой счет.

– Сереж, успокойся, пожалуйста! – умоляла Катя.

– Да ты не понимаешь!

– Я все понимаю, тебе неприятно, и ты даже немного ревнуешь. Но сейчас она уйдет, и все, – уговаривала она мужа. – Позови ее, слышишь?

– Да и хрен бы с ней! – орал тот.

– Что мы матери скажем, Сереж, ну, подумай!

***

Таня рванула по лестнице через ступеньку. Бросилась к Косте:

– Пойдем отсюда!

Он взял ее за руку.

– Уверена?

– Да не останусь я! – разгорячено сказала она.

– Ладно, пошли, посидим в машине. Пусть угомонится.

Вокруг бродил подвыпивший народ, пуская самодельные ракеты. Они залезли в автомобиль и посмотрели друг на друга.

– Говорят, как встретишь год, так и проведешь… – усмехнулась Таня. – Но я рада, что все открылось.

– Я тоже.

– Что он сказал тебе?

– Что я ему больше не друг. И что обязательно тебя брошу…

– А ты меня не бросишь? – тихо спросила Таня.

Он повернулся и укоризненно взглянул на нее. Таня опустила глаза и ткнулась головой ему в грудь.