Неприкаянный 1
Шрифт:
– Это… деловой подход, - пожевав нижнюю губу, согласно кивнул головой гном.
– Но я все равно желал бы тебя нанять.
– Я не говорю «нет», Регин. Но на какое-либо новое дело я отправлюсь не ранее, чем решу вопрос с эльфами. Потому, помоги мне с их реализацией и тогда сможешь рассчитывать на мой карабин. Вот тебе мое слово.
– Слово бродяги?
– только и сделал, что хмыкнул в ответ хозяин кабинета, на что имел полное право.
– А ничего другого у меня нет, - развел я руками, не забыв нагло ухмыльнуться.
Договориться о чем-либо мы так и не смогли, а потому каждый вернулся к своим делам, которых имелось предостаточно. В то время как четыре новых вернувшихся из числа пограничников начали потихоньку выползать на улицу для прогулок на свежем воздухе, так как мой язык не поворачивался назвать пробежкой их вялое передвижение ног, я занимался нелегким трудом по приведению в порядок всего набранного в лесу вооружения. К моему сожалению, орки уперлись ногами, руками и даже метафизическими рогами, но не позволили мне присвоить оружие их неудачливых родичей. Даже то, которое я совершенно честно подобрал с земли после его утери лишившимися душ бывшими владельцами. А ведь мне столь сильно недоставало именно короткоствола! Эти далекие потомки неандертальцев явно из вредности даже отказались
Да многие из них вообще прежде не видели одновременно такого количества остроухих за всю свою жизнь! И уж конечно не могли мечтать об обладании такой громадной суммой, за которую им виделось возможным продать всех пятерых представителей эльфийского народа. Это только мы с Регином знали, что четверо из них могли быть проданы лишь с немалой уценкой, остальные же полагали меня без пяти минут богатеем. А от больших денег, особенно находящихся в чужом кармане, у людей нередко срывало планку. Вот и приходилось потихоньку готовиться к покиданию приютившей меня усадьбы, как к полноценной боевой задаче. При этом следовало отметить, что имеющийся в моем распоряжении арсенал, что я как раз постепенно приводил в порядок, значительно превышал количество свободных рук.
Дюжина драгунских винтовок Мосина, с более чем сотней патронов к каждой, полтора десятка драгунских шашек, сослуживший мне когда-то службу бебут и весьма необычное оружие, которое, по всей видимости, когда-то принадлежало занятому моим разумом телу. О таком редком звере, как револьвер-карабин Нагана, я прежде только слышал, но вживую видеть его не доводилось. По сути, тот же самый обычный револьвер Нагана образца 1895 года принятый на вооружение российской императорской армии, но с солидно удлиненным стволом, неотъемным деревянным прикладом и теоретической дальностью прицельной стрельбы до 100 метров. Этот откровенно провальный для армии образец неожиданно для меня самого оказался едва ли не самым лучшим, что можно было пожелать иметь в условиях нынешних реалий. Ведь в обозримом будущем моим основным противником должны были стать именно неприкаянные, которые имели очень нехорошую привычку реагировать на звуки.
Что там у них творилось в голове, никто не мог поведать. Но этим бездушным оболочкам достаточно было услышать человеческие или же звериные шаги, чтобы броситься по направлению к их источнику. Точно так же они реагировали на шум разбитого окна, открывшейся двери, уроненной посуды и, конечно же, выстрела. Потому-то в крупных городах все до сих пор опасались промышлять, так как совершенно недостаточно было оставаться вне поля зрения их бывших жителей. Следовало еще умудряться не наступать на осколки разбитых стекол, хрустящую под ногами прошлогоднюю листву с ветками, на скрипучие деревянные ступени и полы. В общем, требовалось соблюдать полнейшую тишину. И вот в этом особенность конструкции, как самого револьвера Нагана, так сказать, русского образца и его патрона, великолепно накладывались на мой опыт применения оружия с насадками для бесшумной стрельбы. К тому же я точно помнил, что в первые годы патроны этого револьвера снаряжались дымным порохом. Это позволяло мне надеяться на вполне адекватные будущие затраты по переснаряжению отстрелянных гильз. Ну и то, что при выстреле они оставались в барабане, а не улетали, бог знает куда, тоже играло мне на руку. В общем, все то, что не пришлось по нраву военным, оказалось донельзя полезно в условиях изменившегося мира персонально для меня. Потому этот револьвер-карабин я обслуживал с особым тщанием, хотя и со всеми прочими стволами отнюдь не халтурил. Над ним, естественно, в будущем еще требовалось немало поработать, да и пополнить запасы патронов виделось не лишним делом, но, как легкое, хваткое, мобильное, в перспективе почти бесшумное, довольно точное на ближних дистанциях боя оружие виделось мне идеальным вариантом для себя любимого. А вот чтобы обиходить все колюще-режущее, пришлось идти на поклон к местным гномам. Выходцы с других миров, конечно, успели перейти на земное огнестрельное оружие, но также не забывали про добрую острую сталь. Ведь для большинства из них расправиться с подобравшимся на ближнюю дистанцию неприкаянным было куда легче именно мечом, но никак не штыком примкнутым к винтовке. Во всяком случае, я каждый день своего пребывания в усадьбе имел возможность наблюдать за тренировками проживавших здесь гномов. На удивление, я даже умудрился получить опосредованное подтверждение распространенного в моем прошлом мире мнения, что гномы являются любителями секир и топоров. Правда, очень опосредованное, поскольку само древковое рубящее оружие для этих любителей ровного строя и боев в замкнутом пространстве галерей их подземных городов было абсолютно бесполезно. Короткие копья и нечто вроде гладиусов с ростовыми щитами – вот чем им привычно было пользоваться еще каких-то десять лет назад. И лишь для боя в одиночку, либо же малой группой, применяли обладающий схожим с топором импульсом рубящего удара хитро изогнутый меч. Наверное, ближе всего это их оружие стояло к фалькате[1], который опять же всякие доморощенные фантасты из моей прошлой жизни весьма настойчиво совали в руки эльфам. Причем совали не обычный, а зачастую с удлиненной рукоятью под двуручный хват. Вот спрашивается, где были их мозги в это время? Они вообще пытались себе представить, каким таким волшебным образом бедным эльфам вести сражение внутри лесной чащи столь массивным и длинным клинком? Ведь с этаким дрыном в добротном дикорастущем лесу не развернешься, не ударишь, и даже не пройдешь нормально через окружающие тебя заросли! А ведь ушастенькие как раз таки являлись каноничными жителями лесов, отчего их и видели очень редко! В общем, фантасты были такие фантасты, что ныне я с трудом удерживался от фейспалма всякий раз, как в голову приходили выверты их сознания про жизнь знакомых мне ныне рас. Правда, те, кто перебрался в человеческие города и на такие вот открытые пространства все чаще стали переходить от привычных клинков к холодному оружию людей. Во всяком случае, в местных краях. Особенно пришлись всем по душе именно русские драгунские шашки 1883 года и артиллерийские 1868 года. Они имелись в большом количестве, были недороги и отлично подходили для прорубания шеи или же ноги несущегося на тебя неприкаянного. Тогда как столь же повсеместно распространенные
Конечно, для не сильно высоких гномов, в среднем уступавших человеку сантиметров 20 роста, они не подходили. Но да у них имелись привычные им мечи. А вот для эльфов, в среднем превосходящих людей на те же 20 сантиметров роста, пришлись весьма кстати, как и для более физически сильных орков. И те, и другие, обладая большей силой и великолепнейшим глазомером, с легкостью снимали голову с плеч даже не думавших защищаться неприкаянных, попадая по шее верхней четвертью клинка. Ну и про тишину использования именно холодного оружия можно было даже не говорить, как и про его финансовую экономичность. Если на винтовочный выстрел, стоящий от 1 до 5 рублей, могли сбежаться все неприкаянные имеющиеся в радиусе километра, то на чавканье прорубающей живую плоть стали не отреагировали бы и находящиеся метрах в тридцати. Потому многие гражданские проживающие вне крупных городов, выучив из имеющегося множества всего четыре несложных приема, предпочитали владеть именно подобным холодным оружием, нежели огнестрелом. А что? Дешево, сердито и надежно. Правда, персонально для меня длинноклинковое оружие было избыточным. Но продавать шашки я пока не стал, поскольку уже сообразил, что, имея одних стрелков, вряд ли смогу пробиться к месту нахождения своей души, учитывая всеобщее засилье неприкаянных в тех, когда-то густозаселенных, местах. Тут скорее пригодился бы легион-другой гномов с их копьями и щитами, да тысячи стрелков с арбалетами. Вот только на такое счастье мне не приходилось рассчитывать в принципе. Хотя идею с арбалетом я отложил себе в голове. Мало ли как могли пойти дела в будущем.
Вообще, на удивление, политика владения личным оружием у жителей и гостей новообразовавшихся баронств, герцогств, княжеств, вольных городов и так далее и тому подобное, оказалась донельзя человекоориентированной. Точнее, ориентированной на удобство каждого уцелевшего разумного. Револьверы, пистолеты, ружья, винтовки, пулеметы, пушки – свободный разумный имел право владеть любым типом и количеством оружия. Да задайся я вопросом восстановления полноценного линкора, мне бы никто лишнего слова не сказал! Лишь покрутили бы пальцем у виска, поскольку содержание линейного корабля не могли позволить себе даже власти Кенигсберга. Потому-то на мои потуги по восстановлению боеспособности тех же винтовок вообще никто не обращал особого внимания. Лишь Регин один раз предупредил по поводу недопустимости стрельбы внутри его усадьбы, хоть мною, хоть кем из принадлежащих мне вернувшихся. Убить бы меня за это не убили, но штраф был озвучен более чем солидный – десять империалов с каждого нарушителя. Не говоря уже о возможности получить свинцовую пилюлю в ногу или же руку от кого-нибудь из стражников. Да, да! Большинство из них наблюдали не столько за окрестностями, сколько за порядком внутри усадьбы. Особенно сейчас, когда на постой вставал очередной отряд ловцов неприкаянных.
Это встреченные мною в первый день Тимоха с Егоркой были откровенно безобидными молодыми дурнями, что решили попытать счастья в данном деле и потерпели неудачу, едва начав карьеру. Профессионалы же своего дела отличались от них, как немецкие овчарки от карликовых пуделей. И именно такой отряд начал заходить в открытые ворота, когда я, довольный завершением работ по приведению в порядок винтовок, шел в таверну перехватить что-нибудь вкусненькое, мурлыкая себе под нос какой-то веселый мотивчик. Я прям с трудом сдержался от того, чтобы сделать охотничью стойку, увидев столь немалое количество практически ничейных душ, которые были мне столь потребны для пополнения собственного отряда, благо неприкаянных из числа пограничников я так и не продал гному, выбрав платить копейку-другую за их простой в подземельях усадьбы. Одним делом было списать в смертники все население усадьбы, за хозяином которой стояла какая-никакая, но сила. И совсем другим делом стало бы исчезновение ловцов, чья профессия по умолчанию подразумевала под собой риск утери собственной души. Дело оставалось за «малым» – узнать, к какому городку они отправятся, да решить, наконец, вопрос с ушастым имуществом.
[1] Фальката – тип серповидного меча с заточкой располагающейся на вогнутой (внутренней) стороне клинка.
Глава 10. Концепция делового общения.
– Радуйся, хуман. Еще один эльф приехал. Глядишь, избавишься-таки от своих пяти гирь на ногах в ближайшее время, - именно такими словами поприветствовал меня Регин спустя еще два дня, проведенные мною за отдыхом перемежаемым пристрелкой своего карабина и восстановлением физических кондиций тела.
– Он сейчас осматривает мужика, а после посмотрит и на баб. Так что готовься показывать товар лицом. Ну, и не лицом тоже, хе-хе. Кто этих эльфов знает, на что именно они обращают свое внимание при выкупе соотечественников, - пробурчал под конец гном, не забыв при этом сплюнуть на землю. Он как раз застал меня у ворот усадьбы, когда я возвращался с ближайшего поля, где успел отстрелять еще с полсотни патронов – целое состояние по меркам сегодняшнего дня. Боеприпасы, конечно, являлись для меня едва ли не стратегическим ресурсом, но и оружием требовалось научиться пользоваться как можно лучше в самые сжатые сроки. Потому за все время пребывания в замке я уже успел выпустить по установленным мишеням под три сотни пуль, нащупав-таки точки прицеливания для ближних дистанций боя, когда целиться приходилось сильно ниже намеченной зоны поражения. Заодно это позволило удостовериться в прежнем мнении, что далее 400 шагов с открытого прицела нечего и мечтать поразить человеческую фигуру. Может для кого другого и 600 шагов не являлись пределом, но для меня карабин Мосина являлся совершенно новым оружием, с которого предстояло стрелять и стрелять, дабы сродниться с ним в должной мере.
– Радуюсь, - тут же кивнул я головой.
– Куда вести мое ушастое племя?
– Ко мне в кабинет. Причем, можешь вести прямо сейчас. Эти двое эльфов уже полчаса как общаются, так что, полагаю, скоро все решится. И ты это, - кинул взгляд он на мой карабин, - приходи не с пустыми руками. Что-то мне эта история с твоими эльфами с каждым новым днем перестает нравиться все больше и больше.
– Полагаешь, если приду безоружным, этот новый эльф будет давить и всячески сбивать цену?
– по-быстрому обдумав, в чем может состоять интерес гнома, демонстрирующего столь немалое беспокойство за мое состояние, высказал я наиболее логичную мысль. Все же если мой собеседник ранее и был в чем замечен – так это исключительно в любви к деньгам, терять которые он уж точно не стремился. Ведь, чем больше получал со сделки я, тем больше получал и он тоже.