Неприрученный вампир
Шрифт:
Гуннар боролся, чтобы успокоить своего волка. Это была адская ночь, и животное уже было возбуждено. Поддержание спокойствия животного во враждебной ситуации требовало акта воли. Гуннар не был уверен, что сможет справиться. Но если он был заинтересован в том, чтобы избежать войны, то должен был сделать все. МУжчина должен был знать, что решила стая Мэйвудов. Если они выбрали неверно, Гуннар должен был сделать все возможное, чтобы отговорить их.
— Маркус, — сказал он в знак приветствия.
— Гуннар.
В
— Ситуация не идеальна, но поскольку этот вопрос, мы оба считаем необходимым решить лично, я надеюсь, что мы решим все без каких-либо проблем, — напряжение вибрировало в позвоночнике Гуннара. Он повел плечами, пытаясь облегчить боль в мышцах. — Арен сказал мне, что с тобой связался Йен Грегор. Что он собирает армию, чтобы свергнуть Макалистера и Сортиари.
Маркус слегка кивнул.
— Это так, — мужчина не бросал слов на ветер, это Гуннар мог оценить. — Он отправил посланника около месяца назад.
Маркус был внушительной фигурой. Высокий, кожа темная, как ночь, голос глубокий и властный. Он был альфой, заслуживающим страха и уважения. Берсерки были либо очень храбры, либо очень глупы, чтобы добровольно войти в его логово.
Гуннар усмехнулся.
— Я могу только представить, насколько хорошо прошла эта встреча.
Маркус зубасто улыбнулся.
— Я сказал сукину сыну, чтобы он убрал свою вонючую задницу из моего поля зрения, прежде чем один из моей стаи решит поссать на него, чтобы улучшить воздух.
Хех. Такой комплимент, несомненно, разозлил берсерков. Гуннар нахмурился.
— Так ты сказал ему, что не заинтересован в продвижении дел Грегора?
— В любом случае, я ему ничего не говорил, — ответил Маркус. — Я не заинтересован в том, чтобы эти враждующие ублюдки захватили город. Но я заметил, что Аристов делает то же самое.
У них у всех были одни и те же проблемы. Это было неизбежно, динамическая сила могла сдвинуть все.
— У меня нет любви к стражам судьбы, Макалистеру или Михаилу Аристову, — сказал Гуннар. — Но Сортиари удерживали баланс сил на протяжении тысячелетий и не смогли ничего испортить до такой степени, что его нельзя было восстановить. Возможно, нам следует предположить, что они могут продолжать поддерживать этот баланс.
Маркус фыркнул.
— Ты называешь искоренение почти целой расы поддержанием баланса?
— Почти, — пожав плечами, продолжил Гуннар. — У них ничего не получилось.
— Кто сказал, что в следующий раз, когда они попытаются уничтожить вид,
Сортиари утверждали, что служат Судьбе. Или более того, утверждали, что вмешиваются, чтобы держать Судьбу на определенном курсе. Глупая идея — верить в это, не казалась более актуальной сегодня, чем тысячу лет назад.
— Я же говорил тебе, что не люблю никого из них, — волк Гуннара взбудоражился, и он начал шагать, чтобы сжечь энергию, которая поднималась в конечностях. — Но одно можно сказать наверняка. Если мы объединимся с любой из сторон, они будут использовать нас в качестве пешек.
— Расходного материала, — согласился Маркус.
— Да.
— И все же… — предупредительный тон Маркуса заставил Гуннара задуматься. Что бы ни собирался сказать мужчина, Гуннар знал, что ему это не понравится. — Я бы не прочь посмотреть, как эти самодовольные ублюдки накалывают свои задницы.
Гуннару не нужен Маркус, чтобы выяснить, кто эти самодовольные ублюдки.
— Грегор заслуживает мести. Но это не значит, что я хочу помогать ему.
— Все, что я знаю, я не готов принять какую-либо сторону, кроме моей собственной, — сказал Маркус. — Но ты можешь быть уверен, что когда я это сделаю, ни Макалистер, ни Грегор, ни Аристов и даже ты не повлияете на мое решение.
— Вполне справедливо, — Гуннар не мог больше спрашивать мужчину. — Для протокола, я не буду на стороне Грегора. Он слишком кровожаден на мой вкус, и теперь, когда он сорвался с поводка, он непредсказуем.
— Значит, ты на стороне Макалистера и, возможно, Аристова?
— Этого я тоже не говорю, — его связь с Шелль чертовски все усложнила. И только когда он распутает этот клубок, Гуннар сможет принять рациональное решение.
— Значит, мы оба нейтральны, — сказал Маркус. — Пока.
— Похоже, так оно и есть.
— Арену это не понравилось бы, — Слова Маркуса остановили Гуннара. Арен не мог делиться своим мнением по вопросам стаи с кем-либо за пределами стаи.
— Это он тебе сказал? — волк Гуннара издал предупреждающий рык.
Осанка Маркуса изменилась, он больше не был расслаблен. Пришло время прервать их маленькую встречу, прежде чем их волчье терпение натянется до предела.
— Нет, — ответил Маркус. — Не сразу. Но у меня сложилось впечатление.
Дать Маркусу понимание было равносильно прямому признанию, насколько это касалось Гуннара.
— Я ценю твою откровенность. Буду на связи.
— В следующий раз пошли Свена, — сказал Маркус, собираясь уходить. — Мне нравятся его рассказы.
Не говоря больше ни слова, Маркус исчез в ночи.