Непристойное предложение
Шрифт:
В четверть первого Петра уже снимала рабочий халат. Мы со Штефаном разрешили ей уходить пораньше, чтобы вовремя успеть забрать малышей из детского садика. Малышей звали Тимо и Нико, и они были похожи на маленьких хорьков. Впрочем, когда дело касается детей, то это выглядит довольно мило. Если малыши подхватывали насморк или садик по какой-то причине закрывали, Петра приводила детей с собой на работу. Тогда они почти все время сидели в офисе и смотрели мультики из серии «Боб-строитель».
Однако Петра не хотела, чтобы они пачкали свои ручонки.
– Не хватало еще, чтобы мои дети стали похожи на трубкозубок, – заявила она.
Конечно, просмотр видео про «Боба-строителя» был в этом плане куда более достойным времяпровождением.
– Господин главный са-а-адовник, – пропела Петра, просунув голову в кабинет Штефана. – Я за-а-акон-чила на сегодня. Пока-а!
– Пока-а – и большое спасибо, – пропел в ответ Штефан.
Я поморщилась, настолько неприятно было слышать это идиотское «пока-а».
– Тогда я пошла, – сказала Петра, обращаясь уже ко мне, и куда только делся ее певучий голосок. – Боже мой, посмотри на свои ногти. Черные как…
– …у-уголь, – нараспев добавила я и с деланной скорбью принялась рассматривать руки. – Ну и что же мне теперь делать с вами, мои грязные рученьки?
– Ты могла работать в перчатках, как делают все нормальные люди. – Петра шмыгнула на прощание носом. – Тогда пока, до среды.
Я махнула ей на прощание своей рабоче-крестьянской лапой.
– Большой привет детям и мужу.
С последним, впрочем, я не была знакома, но по-человечески мне почему-то было его жаль.
– Ох ты, черт! – Петра с кем-то крепко столкнулась в дверях.
Так как Петра не затруднила себя извинениями, можно было с большой уверенностью предположить, что это женщина.
– Вообще-то у нас сейчас обеденный перерыв, – весьма недружелюбно произнесла она в адрес оппонентки.
– Это тем не менее не дает вам права пихать меня в ребра сумочкой. Пусть это даже и подделка под Гуччи, – парировала входившая в магазин женщина.
Это была моя невестка Эвелин. Как всегда сверхэлегантна и слегка небрежна. У дверей магазина виднелся припаркованный «БМВ» – кабриолет серебристого цвета.
– Эта сумка совсем не от Гуччи! – прошипела Петра.
Эвелин протиснулась мимо нее в дверной проем.
– Я и говорю. Дешевая подделка. Как и ваша парфюмерия.
– Вот парфюмерия как раз настоящая! – гордо ответила Петра и закрыла за собой дверь.
–
– Средство для дезинфекции, – ответила я. Эвелин продолжала наблюдать за Петрой через стекло витрины.
– И давно у вас работает эта кривоногая дура?
– Уже два месяца, – ответила я. – А что здесь ты делаешь? Хочешь прикупить себе домой каких-нибудь растений?
В пентхаусе Оливера и Эвелин имелась великолепная мансарда под самой крышей дома. Однако в этом огромном, по моим понятиям, помещении не было почти никакой растительности. Его украшали лишь статуэтка из тикового дерева и пальма в кадке, подаренные им мной на новоселье.
– Нет, – ответила Эвелин и грациозно облокотилась на витрину. – Ты же знаешь, что с растениями и домашними животными общего языка я не нахожу. Я хочу поговорить с тобой о деле.
– О каком деле?
– О деле на миллион евро, – небрежно произнесла Эвелин.
– Ах, об этом деле, – сказала я.
Об этом я и сама страсть как хотела поговорить. Если не считать одной досадной мелочи; я понятия не имела, в чем это дело заключается.
Эвелин провела рукой по прекрасно уложенным волосам.
– Оливер склоняется к выводу, что мы не должны этого делать. Но он не имеет права решать это в одиночку. Или ты другого мнения?
– Ха, миллион евро – очень большая сумма, – осмотрительно произнесла я. Ведь до этого момента я была в курсе дела. – Но Штефан тоже считает, что вопрос не подлежит обсуждению.
– А что думаешь ты?
– А… что? – делая вид, что задумалась, сказала я. Как же глупо, что я до сих пор пребываю в полной темноте.
– Оливия!
Я вздрогнула под пронизывающим взглядом Эвелин.
– Видишь ли, я не очень хорошо понимаю, что все это может означать. Что ты сама думаешь?
– Я считаю, что мы должны это сделать, – сказала Эвелин. – Мы никогда больше не сможем так легко получить такую сумму. За миллион евро и старуха согласится связать длинный… А теперь, когда я практически осталась без работы, мне бы такая сумма пригодилась.
– Но это же… аморально! – напыщенно произнесла я.
– Аморально? – повторила Эвелин. – Ну, это как посмотреть. Мы не собираемся творить ничего противозаконного.
– Нет? – переспросила я и почувствовала себя немного лучше.
– Конечно, нет. Или ты знаешь закон, запрещающий делать это?
– Ах ты! На эту тему я должна еще немного «пореюссировать»…
Теперь до Эвелин дошло. Она была совсем не глупой.
– Что?! Штефан так ничего тебе и не рассказал?
Я удрученно покачала головой.