Непристойное предложение

Кэбот Патриция

– Ой, да что Дженкинс понимает?! От этого человека никакой пользы. Не могу поверить, что ты заставил меня встать ради встречи с Маркусом. Ведь знаешь же, что он только накричит на тебя, когда выяснит, что мы с Дрейком не обвенчаны.

– Накричит на меня, дражайшая моя? – все еще снисходительно молвил Француз. – Но совершенно очевидно, что это не я все испортил.

– Да, но именно ты послал этих тупиц атаковать «Константу» прежде, чем были произнесены клятвы.

– Ну откуда же мне было знать, что свадьба не состоялась? Тебе полагалось отправиться в свадебное путешествие и проводить медовый месяц. Никто

не отправляется в такое путешествие, прежде не обвенчавшись. Обычно это весьма существенная часть представления.

– Я уже миллион раз говорила тебе. То была не моя вина. Это все проклятая сука Диксонов.

При этих словах у Пэйтон чуть не вырвался негодующий возглас. Она, непонятно как, исхитрилась обуздать себя, решив в душе, что при случае пошлет мисс Уитби куда подальше в еще более грубых выражениях.

– Да, да, я знаю, – Лафон говорил таким тоном, словно эта тема обсуждалась так много раз, что уже наскучила ему. – По сути говоря, милая, это его вина.

Даже с того места, где стояла Пэйтон, был слышен вздох Бекки:

– Полагаю, ты прав. Ему не следовало рисковать и приходить самому в Дэринг-Парк. И мне плевать, что он не смог кому-то доверить сделать это. С его стороны это был чистейшей воды идиотизм.

– Я не это имел в виду. А то, что если бы он научился держать тебя подальше от своих проклятых замыслов, у меня бы не было причин так беспокоиться за тебя. Лишь поэтому я не смог вынести мысли о том, что могло бы случиться на том чертовом корабле, и поторопился послать «Мэри Би».

– Но, милый, ты же меня знаешь, – тон Бекки отдавал явным кокетством, особенно для женщины, которая лишь недавно слезно жаловалась на недомогание. – Ты же знаешь, что я никогда бы не позволила этому мужчине и пальцем меня коснуться.

– Разве? – голос Француза прозвучал чуточку надменно. – Вместе с тем, определенно нельзя сказать то же самое о его брате, верно?

– Но я должна была быть с Ричардом, глупыш.

– В том-то и дело. Я не желаю, чтобы ты была с любым другим мужчиной, кроме меня.

– И ты дал это понять совершенно недвусмысленным образом.

– Я сделал так, что все выглядело случайным, – вознегодовал Француз. – Как он и просил.

– Папа просил, чтобы было похоже на несчастный случай. Он не упоминал, что все требуется обставить с таким кровопролитием.

«Папа? – Пэйтон прекратила на мгновение наполнять тарелку изысканными кушаньями. – Какой папа?»

– В любом случае, моей вины здесь нет. Он уже умер к тому времени, когда лошади тащили его через ту вересковую пустошь. Так сказал врач.

– Не тот ли это лекарь, – засмеялась Бекки, – который заявил, что сэр Ричард умер от удара низко висевшим сучком по голове во время скачки на лошади? О, несомненно, я сильно доверяю его врачебным способностям.

– Все, что я хочу сказать, Ребекка, что если бы ты не позволила ему использовать тебя тогда…

– Но, милый, ты же знаешь, что, в конце концов, папины идеи приводят к желаемому результату.

– Ну, а именно эта определенно не привела.

– Тем больше для тебя оснований сказать ему…

Эти препирательства с упорством продолжались вплоть до того момента, когда корабль сэра Маркуса «Королева Нассау» не встал вдоль борта «Ребекки», и между двумя судами не протянули сходни. Пэйтон так и не смогла определить,

о ком шла речь в разговоре. О сэре Маркусе? Или об отце мисс Уитби? И кто такой Ричард, о котором упоминала Ребекка?

Определенно это не мог быть никто иной, кроме брата Коннора, на которого мисс Уитби указала, как на отца своего еще не рожденного ребенка. Откуда Француз узнал так много о несчастном случае, произошедшем с Ричардом Дрейком во время конной прогулки?

Все это просто сбивало с толку. Пэйтон очень хотелось проскользнуть вниз и спросить Дрейка, может, он смог бы что-нибудь в этом разобрать? К несчастью, она была слишком занята, чтобы улучить удобный случай и отлынить от порученных ей дел. Настроение на «Ребекке» было приподнятое, все предвкушали пирушку: появление «Королевы Нассау» означало пополнение свежих запасов пищи, постельного белья и, самое главное, рома. Команда никогда не проявляла такую готовность подчиняться приказам, как в день, когда впервые опознала на горизонте флаг «Королевы Нассау». Что ж, решила Пэйтон, придется подождать, возможно, до темноты, когда ром польется рекой, прежде чем она сможет улизнуть и повидаться с Дрейком.

Такого случая не выдалось до тех пор, пока их с Джоунси, с которым она заключила весьма сомнительный альянс, не прогнали вниз с приказом вытереть досуха пролитую из принесенной с «Королевы Нассау» бочки патоку, что позволило Пэйтон впервые взглянуть на сэра Маркуса. Она почти по щиколотку влезла в клейкую массу, когда вдруг поднялся люк над их головами. Решив, что это любопытный Кларенс явился устроить проверку, Пэйтон и Джоунси выпрямились посмотреть и увидели, что это сэр Маркус, а вовсе не кок.

Но таким Пэйтон его еще не видела. Его глаза метали смертоносные искры, когда он прошел мимо них и направился туда, где стоял Тито, охраняя дверь в тюрьму Дрейка.

– Открой! – проревел сэр Маркус сдернувшему шапку Тито, который, не отставая от остальной команды, самозабвенно пожирал кусок соленой свинины, которую раздали, чтобы умиротворить бурчавшие мужские животы, пока Кларенс собирал нехитрую снедь из подношений «Королевы Нассау».

Тито поспешно вскочил и стал нащупывать ключи. Он явно был с похмелья после ночной пирушки и чувствовал себя паршиво. Пэйтон решила, что ему нужно малость опохмелиться, и уже приготовилась обеспечить его другой бутылкой, только вечером, чтобы заполучить возможность окончательно освободить его от ключей и устроить побег с Дрейком.

Пока Тито спешил открыть дверь в корабельную тюрьму, над их головой раздались шаги, и вслед за тем, цокая каблучками, вниз по ступенькам спустилась Бекки Уитби.

– Папа, – произнесла она вкрадчивым голоском. – Это все вина Люсьена. Ты же знаешь, какой он ревнивый. Но если уж кого в самом деле обвинять, так это тебя. Хватило же тебе глупости показаться в Дэринг-Парке тем утром? Конечно, тебя узнали!

Пэйтон, наблюдая сцену из укрытия, подумала: «Папа?» Но у сэра Маркуса нет никаких детей. Насколько она знала, он даже не был никогда женат, поэтому представила, что ему есть что сказать по поводу того, что Бекки Уитби набивается к нему в родственницы. Однажды Пэйтон была свидетельницей, как сэр Маркус наставил пистолет на парня только потому, что тот вовремя не убрался с его дороги. Как он ответит этой сумасшедшей, называющей его папочкой?