Непродуктивная психология, или Бомба для директора. Визитка: досье на партнера

Тараненко Владимир Иванович

1.3. ВОРОВСТВО НА ФИРМЕ: ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ «ВСКРЫТИЕ»

Чем «наше» воровство отличается от «ихнего»?

– Откровенностью.

Козьма Прутков. Путевые заметки с Запада

У болезни, как правило, проявляется несколько симптомов, и за каждым из них может стоять своя этиология (медицинское учение о причинах болезни, гр. aitia – причина + logos – учение). По-видимому, с воровством на фирмах, да и в целом в среде бизнеса, дело обстоит именно так. Поэтому дать одну таблетку, которая бы лечила и голову, и ноги, в данном случае не возможно. Придется применять комплексную терапию, причем весьма жесткую, возможно, даже с хирургическим вмешательством. Об этом и пойдет разговор.

И еще – понадобится много твердости

и терпения в проведении антиворовских мероприятий. Не правы те, кто утверждают, что воровство в среде отечественного бизнеса полностью искоренить не удастся. Во всяком случае, за жизнь одного поколения. Кто когда-нибудь боролся с сорняками, знает, что бросать дело на полпути нельзя – нужна только чистая победа. Попытаемся разобраться, как ее добиться, имея дело с сорняками куда более угрожающими?

1.3.1. Несколько штрихов по существу явления

Зверя можно добыть, только изучив его повадки.

Главное правило охотников

Вначале обсудим общепринятые рассуждения и бытующие мнения о самой сути воровства. Например, утверждение о том, что «воруют исключительно по нужде, бедности и от беспросветности жизни». Увы, в среде бизнеса людей, питающихся одними корочками хлеба, нет, разве что те, кто на диете, потребляют кефир с низкокалорийной булочкой. Более того, нет прямой зависимости между склонностью воровать и ловчить за чужой счет и уровнем достигнутого благосостояния. Причина, видимо, лежит где-то рядом, но все же несколько в иной плоскости.

«К мысли о воровстве надо прийти, на воровство надо решиться» – тезис, подчеркивающий осознаваемый, сознательно мотивируемый характер акта воровства. Это далеко не обязательно. Человек может совершать служебные действия, квалифицирующиеся как хищения и воровство, не осознавая в полной мере, что они таковыми являются. Он может также совершить данный проступок под давлением обстоятельств, шантажа или в силу других каких-то более веских причин, нежели стремление обогатиться за счет фирмы.

«Чистая биография – устойчивый иммунитет против соблазна украсть, а тот, кто хоть раз поддался искушению, – обязательно польстится и во второй». Вторую половину утверждения можно считать более верной, нежели первую. Действительно, рецидивы для воровства очень и очень характерны. Тот, кто хоть раз на этом попался, всю дальнейшую жизнь будет находиться под подозрением. В древние времена воров клеймили либо причиняли какие-либо другие зримые увечья – по ним легко было распознать «бывших». По-видимому, чтобы украсть, человеку надо преступить внутри себя некий барьер совести, отсюда – «первый раз стыдно и страшно, затем привыкаешь». А вот насчет того, что ни разу не укравший никогда не украдет – сомнительно, к сожалению. Повторимся: к сожалению, потенциально любой человек при определенных обстоятельствах может стать на путь воровства. Таблеток против этого греха еще не придумали.

«Воровство начинается с малого». Тоже не обязательно. Не следует путать воровство с мелкой клептоманией (гр. klepto – ворую + мания – болезненное непреодолимое влечение к присвоению вещей и предметов, развивающееся на почве некоторых психических заболеваний). Иногда человек украдет всего лишь один раз, но много. И случится это может на склоне лет, незадолго до выхода на заслуженную и почетную пенсию. (А почему бы и нет? К старости пожить всласть особенно охотно.) А до этого он был вполне заслуживающим доверия опытным и проверенным работником. Увы, бывает, бывает и так. Как говорят в народе: «На старости черт попутал». Замечено также, что крупные хищения или одноразовые акции серьезного воровства совершают чаще всего аматоры, т. е. лица, ни на чем таком ранее не попадавшиеся. Зато подозрение сразу падет на мелких воришек.

«Воровство всегда совершается тайно и скрытно». Ничуть не бывало, для нынешних нравов тезис слегка устарел. Воровать можно публично, открыто и нагло. Главное – соблюдать при этом правило «деления», т. е. не жалеть части наворованного на подкуп, взятки и прочую мзду, еще попутно вербуя себе сообщников и просто развращая остальных мелкими подачками. Это нужно для безопасности дела и для формирования благоприятствующей для процветания воровского ремесла атмосферы.

«На воре и шапка горит». Как бы ни так! Скорее сгорит сама фирма, в которой завелись любители поживиться за счет ее фондов. Можно схватить за руку незадачливого воришку, когда тот полезет в чужой карман или потащит

через проходную какое-нибудь изделие. Но намного сложнее это сделать, когда сам акт воровства происходит, скажем, в «виртуальной» среде по анонимным электронным каналам (самые любимые сюжеты о ворах-программистах для новотехнических триллеров). Трудно искоренить воровство, совершаемое по схеме: «Я тебе плачу за услугу больше, а ты со мной поделишься». Понятно, платится из общего кармана, а переплаченная разница ложится в свой. Технически не очень сложно подловить не в меру «бережливого» бармена, который вместо коньяка известной марки 12-летней выдержки подливает в фирменный коктейль двухлетнее пойло, не понятно кем и где бутылированное. Но попытайтесь выловить эксклюзивную технологическую «рационализацию», когда «и волки сыты, и овцы целы», а образующиеся за счет гениального нововведения излишки со спокойной совестью присваивают находчивые кулибины. Ведь формально ничего не украдено, и родная фирма, и заказчик получают свое сполна. Но присвоение «не своего», т. е. прецедент воровства, все же есть.

«Воровство заразно, и там, где появился один вор, в скором времени появится и второй». Абсолютно истинное утверждение. Честному работнику будет очень трудно удержаться от искушения тоже «поиметь», если рядом коллега безнаказанно «работает» на свой карман. В этом плане воровство можно сравнить с эпидемией, имеющей латентную форму распространения, или же с пожаром на торфовище. Во всех приведенных случаях придется применять тотальные средства «гашения», и лучше, если они будут превентивными.

«Воровство – это действие или поступок по незаконному присвоению чужой собственности». Определение верно, но в нем не упомянута одна весьма принципиальная особенность данного явления. Воровство обладает всеми признаками идеологии и автономного целостного мировоззрения – оно формирует свою среду, культуру, традиции, преемственность и т. д. Человек, ступивший на стезю воровства, обретает новый смысл существования, как бы парадоксально это ни звучало. Отсюда вывод: замки и запоры уберегут имущество, но не искоренят воровства. Нужны перемены в ментальности общества и отдельном индивидуальном сознании. Как видим, задача усложняется. Тем более в наших исторических условиях.

1.3.2. Питательные корни воровства

Что русскому хорошо, то немцу смерть.

Интернациональная пословица

Воровство есть честь и доблесть нашей эпохи.

Возможная цитата из учебников будущего по новейшей отечественной истории

Отечественному бизнесу не повезло. Не со страной и временем затянувшегося перехода и не с гражданами, кои умудряются выживать и что-то еще производить для себя и на продажу. Не повезло с традициями, как ныне насаждаемыми, так и приобретенными, но не по желанию, а по наследству.

Вначале о тех, кому пришлось начать зарабатывать свой хлеб насущный уже в эпоху независимости. С чем они столкнулись, придя во взрослую жизнь? Ответ на поверхности. Включите практически любую радиостанцию FM-диапазона (в поте лица отрабатывающую рекламные вложения в отечественный бизнес!), и вас захлестнет волна музыкального «блатняка», где воровство воспевается почти как рыцарство в пику «ментам поганым». Да и проворовавшийся по крупному чиновник государственного ранга переходит почему-то на другую работу «по состоянию здоровья», а не предстает перед судом, чтобы ответить за свои хищения. Помогает вовсю и родная налоговая, ведь если платить все налоги, которые требует родное отечество, – останешься у разбитого корыта. В криминальной среде на языке так любимой радиоэфиром блатной фене это назвали бы поголовным ссучиванием собственных граждан. До недавнего времени ведь и рэкет был почти легальной профессией, сейчас он как-то ушел в тень, но свое «кровельное» ремесло отнюдь не бросил. Киношной забавой воспринимаешь сцены из жизни купечества: всякие там гильдии, слова чести и неподкупные правила партнерского поведения. Точно так же с трудом веришь в то, что товарищ министра (была в дореволюционной России такая должность) в правительстве графа Витте, допустив крупную оплошность (не воровство!), не попросился в отставку, а предпочел застрелиться, чтобы позор не пал на коллег и родственников. Иные времена, иная ментальность, констатируем мы. И будем правы. Царящие нравы диктуют правила жизни. Бытие, как любили подчеркивать марксисты, определяет сознание.