Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды
Шрифт:
Я подавилась веревкой.
– Кха-кая… оригинальная трактовка сказки «Репка». – Вцепилась в путы и начала остервенело мусолить.
– И поскольку аграрий был слишком пожилой для Интернета, – продолжила умненькая Кара, – то не знал, что не надо пихать в землю столько удобрений и пестицидов…
У меня началась внутренняя икота от смеха. Теперь веревку я грызла с перерывами.
– В результате его отвратительной деятельности, – на полном серьезе рассказывала мне девочка, – вырос какой-то мутант величиной с одноэтажный дом. Кстати, выглядел этот овощ
– Почему? – выплюнула я волокна, чтобы не подавиться.
– Потому что тут репка розовая в желтую пятнышку, – показала мне картинку Кара. – Ни разу не видела такой. Я даже Марселу попросила через Интернет проверить. – Возмущенно колыхнула кудряшками. – Такого сорта – нет!
– Может быть, продвинутый дед-агроном новый сорт вывел? – подала я идею, одновременно раздумывая, чьи бы челюсти приспособить вместо моих. Или где взять бензопилу.
– Нет, – категорично отвергла мою идею девочка. – Тогда бы он изобрел трактор и не пахал бы папой Карло на плантации!
– Это тоже папа сказал? – полюбопытствовала я.
– Ну да, – кивнула девочка. – Все умные мысли только от него.
– И остальные тоже! – согласилась я, намереваясь в подробностях высказать Диего о его талантах воспитателя.
Мы продолжили: я – жевать, она – рассказывать.
– Дедушка все же сообразил, что его эксперимент вышел за рамки разумного, – уткнулась в книгу девочка. – И позвал на помощь бабушку. – Девочка возвела очи горе и заявила, скорей всего, подражая Марселе: – Вот так всегда! Сначала напакостят, а убирать зовут женщин!
– И жевать тоже, – поддакнула я, улыбаясь.
– И когда бабушка пришла и напилась валерьянки вместе с корвалолом… – углубилась в детали Кара, покачивая ножкой.
Я обалдела настолько, что даже веревки грызть перестала, слушая маленький образец недетской рассудительности. Было ужасно интересно, что же будет дальше.
– …и дала дедушке по лысине поленом, – продолжила мелкая.
У меня началось спирание дыхания.
– Вон оно, в ботве валяется, – резонно заметила малышка. – А лысина у дедушки красная…
– Вообще-то драться – нехорошо, – наставительно пробормотала я, с новыми силами вгрызаясь в оковы.
– И это мне говорит огненный палач! – закатила глаза малышка.
Я вообще с помоста чуть не рухнула. Если б не привязали – точно бы рухнула!
– Кто тебе такое сказал?! – подскочила я теми местами, которые не были привязаны. – Папа?
– Не-а, – ухмыльнулась девочка. – Папа сказал, что он за тебя динозавра на пупсиков порвет. А тетя Натка порадовалась за динозавра, получившего вторую жизнь, и предостерегла папу от потери головы в результате каких-то игрищ с разъяренным палачом.
– А почему ты решила, что это я? – спросила я, когда смогла членораздельно говорить.
– А папа соглашается играть только со мной, – бесхитростно ответила девочка. – И с тобой. Но я точно знаю, что я не палач!
– Карочка, – ласково сказала я, заглядывая малышке в лицо, – папе не хватит этой банки вазелина! Точно-точно!
– У меня еще крем есть от зуда. –
– Ну, если ничего другого нет, – хмыкнула я, возвращаясь к прерванному занятию с новыми силами и огромным запалом.
– Есть, – откликнулся отзывчивый ребенок. – Перекись, марганцовка и спирт.
– Спирт папе не давай, – предостерегла я ее. – Иначе все вышеперечисленное не подействует!
– Хорошо, – покладисто согласилась Кара. – Все равно его уже выпил Паоло, когда собирался в разведку вместо Марселы.
– И как ты собиралась в таком случае отдать спирт папе? – полюбопытствовала у нее, сраженная детской логикой.
– Вместе с Паоло? – наивно спросила девочка. – Или это не считается?
– Смотря что считать приоритетным, – укусила я веревку, стараясь не ржать в голос. – Спирт или Паоло.
– Давай дальше почитаем, – поерзала на раме девочка. – Смотри. Бабушка, вмазав дедушке, прикинула, что в хозяйстве все сгодится, и заставила тащить этого мутанта домой.
– Для чего? – потерялась я.
– Не знаю, – пожала хрупкими плечиками девочка. – Может, у бабушки камень для гнета, чтоб капусту квашеную делать или оливки мариновать, украли. Или дедушку в погребе нечем придавить.
– Добрая девочка, – ржала я в веревки.
– В общем, когда бабушка поняла, что дедушка плохо ел и у него нет сил, – продолжила Кара, – то рассердилась и дала ему по лысине вторым поленом, которое сейчас валяется за репкой. И стала ему рассказывать, что он ни на что в хозяйстве не годен как мужчина. – Ребенок показал мне, уже воющей от смеха, картинку. – Видишь, она ему в штаны тыкает?
– Вижу-у-у, – рыдала я, поливая веревки слезами.
– Дальше бабушка взяла дедушку в свои руки и приспособила того к делу, – перешел ребенок к следующей картинке. – Но у них ничего не получилось. Потому что поленом нужно бить после, а не до!
– Это кто сказал? – провыла я, задыхаясь от ржача.
– Тетя Натка Марселе, – сообщила мне Кара. – Когда та стукнула Паоло сковородкой по голове. Потому что он выпил спирт и не пришел ремонтировать ее комнату в час ночи…
– У-у-у, – выла я, подергиваясь.
– Так, может быть, Паоло был занят, – защитила мужчину девочка. – Он у Лючии кровать ремонтировал. Она у нее так сильно скрипела, что мешала Паоло спать. Хотя… очень странно. У них комнаты в разных концах дома…
– Он – принц со скрипом, – умирала я в корчах от хохота. – Все поломки определяет по звуку.
– А-а-а, – протянул ребенок. – Надо ему беруши подарить.
– Лучше каску, – выдавила я между приступами смеха. – Или сразу скафандр.
– А как он в скафандре будет чинить Амалии кухонный стол? – не поняла девочка. – У нее он почему-то всегда ломается под утро. Правда, в последний раз ей помогала его сломать Марсела. Она так распереживалась из-за этого, что бегала за Амалией с ножкой от стола и пыталась ее отдать. Но почему-то всегда попадала в голову, а не в руки. Наверное, тяжело сосредоточиться на бегу?