Нераспустившийся цветок
Шрифт:
***
Оливер
Вивьен опасна для моего здоровья. На ней должен быть огромный предупреждающий знак и список побочных эффектов. Я думал, что мы все втроём погибнем по пути в больницу — она, я и моя машина. Гонщики по сравнению с Вивьен как «Шофёр мисс Дейзи» [46] .
Мой пьяный мозг постепенно начинал гудеть, но достаточно, чтобы чувствовать себя немного энергичнее.
— Я думаю, восемь швов будет достаточно, — врач неотложной помощи
46
Детская игровая песенка:
[Name] and [Name] [Имя] и [Имя]
sitting in a tree, сидят на дереве,
K-I-S-S-I-N-G. Целуются.
First comes love, Сначала любовь,
then comes marriage, Затем свадьба,
then comes baby Затем ребенок
in a baby carriage! В детской калясочке.
— Она шлепнула меня, пока я был голый, а затем я упал на угол комода.
Доктор улыбается. Он явно забавляется моим комментарием. Вивьен… не очень.
— О, боже! Я… — ее глаза округляются, а челюсть падает на пол. — Он шутит… все было не так.
Как говорится, если бы взгляд мог убивать… да, я был бы уже мертв.
Доктор поворачивается и усмехается Вивьен.
— На улице дождь?
Она смотрит вниз на свою мокрую одежду и берет несколько прядей мокрых волос.
— Эм… нет…
— Она даже не могла дождаться, чтобы снять одежду перед тем, как прыгнуть со мной в душ.
Еще один убийственный взгляд.
— Я буду в комнате ожидания! — обижается она.
— Ты не тот сын, которого я ожидал увидеть в комнате неотложной помощи, — мой отец входит в комнату.
— Эй, а как ты узнал, что я здесь?
Он подходит ближе и смотрит на мое рассечение, качая головой.
— Я указан как человек, которому нужно звонить, если с тобой что-то случится, и так как это не несчастный случай, они просто проявили профессиональную этику. Как это произошло?
Доктор усмехается. Уверен, он ждет, дам ли я такое же пояснение своему отцу.
— Слишком много выпил с Ченсом сегодня. Упал лицом на угол комода.
— Ты не думаешь, что слишком стар, чтобы проводить вечера понедельника в баре?
— Вероятно. Что я могу сказать… был тяжелый день. Ты закончил работу?
— Только вышел из операционной, поэтому, да, я направляюсь домой. Тебя нужно подвезти?
— Я на машине, — я сползаю со стола.
— Ты не в том состоянии, чтобы садиться за руль.
Я указываю на комнату ожидания.
— Вивьен здесь.
— О, да, ну. Я поздороваюсь, прежде чем уйти.
Я следую за ним, понимая, что превосходство, которое у меня было десять минут назад, быстро ускользает.
— Вивьен!
Она стоит со смесью усмешки и гримасы на лице.
— Мистер Конрад.
— Пожалуйста, называй меня Хью, — он пожимает ее руку, что довольно необычно для него. У меня такое ощущение, что если бы сегодня были команды, то он был бы в команде Вивьен.
Он отстраняется, осматривая ее.
— На улице идет дождь?
Она
— Нет, это побочный эффект заботы о вашем пьяном сыне, — ее губы изгибаются в улыбке «видишь, как это чувствовать себя, как будто тебя бросили под автобус».
Папа поворачивается, смотря на меня широко раскрытыми глазами. Я пожимаю плечами.
— Ну, спасибо за заботу о нем. Убедись, что он относится к тебе должным образом.
Теперь моя очередь закатывать глаза. Если бы он только знал, через что эта женщина заставила меня пройти сегодня.
— Ох, конечно, — она улыбается.
Папа хлопает меня по плечу.
— Выглядит так, будто ты в хороших руках.
Он бы так не говорил, если бы она повезла его домой.
— Угу, да. Увидимся, па.
Вивьен опять трясет ключом.
— Поедем?
***
Мы добрались назад за рекордное время, скрежет тормозов и шепот моих отчаянных молитв были единственными звуками разрезающими тишину.
Она бросает ключи на столешницу.
— Эм… итак, тебе что-нибудь еще нужно перед тем, как я пойду домой?
Я усмехаюсь и смотрю на нее, и мне нравится, как она испытывает неловкость от этого. Она беспокойная, неуверенная, куда смотреть и что делать с руками.
— Собственно говоря, есть еще одна вещь, которая мне нужна, — я подхожу ближе, заставляя ее придвинуться спиной к стене.
Она бросает быстрый взгляд на меня и сглатывает.
— Что это? — пищит она.
Я снимаю ее влажную футболку, и мой член становится твердым как цемент, когда вижу ее упругие соски, прижатые к красному кружеву. Ее шорты следующие. Я люблю наблюдать, как ее грудь поднимается и опускается подобно сильной волне, когда полные красные губы раскрыты, а мягкие глаза смотрят на меня, стоящего на коленях. Прижимаясь носом к соответствующим кружевным трусикам, я вдыхаю ее аромат и улыбаюсь, когда слышу, как сбивается ее дыхание.
Рядом с ней я не узнаю себя. Мысли и желания, которые я подавлял, вырываются на волю, и я больше не могу их игнорировать. Хватая ее за бедра, я впиваюсь зубами в резинку ее трусиков и стягиваю их вниз по ногам.
Она хватает меня за волосы руками.
— Оли… твоя голова…
— В порядке.
Я поглощаю ее. Она является противоядием моему прошлому. Раскрывая ее, я беру всё до тех пор, пока стена и мои руки на ее бедрах не остаются единственным, что ее держит. Она выкрикивает мое имя снова и снова, отчаянные слова переходят в мягкое хныканье, которое доносится до моих ушей, когда ее сладкий вкус проникает в мой рот.
Затем я снимаю свою одежду, разворачиваю ее, прижав ее руки к стене… и беру еще.
***
И вот я здесь, снова. Солнце появляется над горизонтом и, несмотря на унижение, горячий кофе, грозящий сжечь мои яички, мою чрезмерную интоксикацию алкоголем, рассечение на голове и практически смертельную поездку в больницу… я жив. Тем не менее, моя голова хочет, чтобы всё было иначе. Это всего лишь тупая травма головы, но этого достаточно, чтобы похмелье ощущалось как работа отбойного молотка в мозгу.