Нерассказанная история США
Шрифт:
Кеннеди намеревался бороться с коммунистами и во Вьетнаме, несмотря на понимание, чего это будет стоить США. Посетив Вьетнам в 1951 году, он стал противником оказания помощи французским колониалистам, а позднее и вовсе говорил о необходимости завоевать поддержку арабов, африканцев и азиатов, а те «ненавидели… белых, которые пили их кровь, избивали их, эксплуатировали их, правили ими»120. Он указал на противоречие между противодействием Советам в Венгрии и Польше, с одной стороны, и поддержкой французов во Вьетнаме, Алжире, Марокко и Тунисе – с другой. Но вскоре он стал оправдывать отмену Нго Динь Дьемом выборов и призывать к поддержке правительства Южного Вьетнама со стороны США. На карту был поставлен «престиж США в Азии». «Вьетнам, – твердил он, – является краеугольным камнем свободного мира в Азии, ключевым камнем всего свода, пальцем, затыкающим брешь в плотине. Бирма, Таиланд, Индия, Япония, Филиппины и конечно же Лаос и Камбоджа – все они окажутся под
В конце 1950-х годов репрессивное правление Дьема привело к вооруженному восстанию на юге. В декабре 1960-го с благословения Ханоя Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ) превратился в широкую коалицию, объединившуюся на почве борьбы против Дьема. Программа фронта, состоявшая из десяти пунктов, включала изгнание американских советников, шаги к мирному объединению страны, а также радикальные социальные реформы. Дьем же вопреки давлению со стороны США не желал никакой демократизации – напротив, он ввел запрет на любые собрания, на политические партии, даже на танцы в общественных местах. Вместо того чтобы воспользоваться всем этим как предлогом для сокращения американского присутствия во Вьетнаме, Кеннеди увеличил количество американских военных в стране, сознательно нарушив тем самым Женевские соглашения, а также значительно усилил американскую поддержку операций против партизан.
В мае 1961 года Кеннеди направил во Вьетнам вице-президента Джонсона для демонстрации американской решимости. Джонсон объявил Дьема «Уинстоном Черчиллем Юго-Восточной Азии»122 и призвал американцев не отступать. В октябре Кеннеди направил туда своего военного советника Максуэлла Тейлора и заместителя советника по вопросам национальной безопасности Уолта Ростоу. Те нарисовали мрачную картину и призвали к дальнейшему наращиванию американского вмешательства. Тейлор был одним из многих советников Кеннеди, требовавших развертывания во Вьетнаме американских боевых частей. Макнамара и члены КНШ согласились с суждением Тейлора относительно того, что только прямое участие американских войск в боевых действиях сможет помешать победе коммунистов. Как и Тейлор, они признавали, что развертывание войск может в итоге привести к постепенному наращиванию их численности до весьма высокого уровня. Кеннеди прекрасно сознавал подобную перспективу и противился ей. Он объяснял Шлезингеру: «Солдаты придут туда, грянут оркестры, толпа завопит от восторга. А через четыре дня все об этом позабудут. Тогда нам придется отправить еще солдат. Это как с выпивкой: опьянение проходит, и ты наливаешь новую рюмку»123.
Однако с остальными рекомендациями Тейлора Кеннеди согласился и расширил американское присутствие. Когда Кеннеди вступил на свой пост, во Вьетнаме было 800 американских военнослужащих. В 1963 году их стало уже 16 тысяч. Соединенные Штаты начали под дулом автомата выселять жителей деревень в опутанные колючей проволокой лагеря, охранявшиеся правительственными войсками, а районы, где действовали партизанские отряды, опылялись гербицидами для уничтожения растительности. Долгосрочный вред здоровью людей и окружающей среде обернется катастрофой и для вьетнамцев, и для американцев.
Но именно Карибский кризис 1962 года дал Кеннеди понять всю катастрофичность возможных последствий жесткой линии в холодной войне. В воскресенье 14 октября самолет-разведчик У-2 сделал пугающие снимки территории Кубы. На следующий день фотоаналитики определили, что Советы разместили на острове баллистические ракеты средней дальности (БРСД) SS-4, способные доставить мегатонные боеголовки на территорию США.
У Кеннеди были связаны руки. Руководство Республиканской партии и его собственный директор ЦРУ предупреждали, что в один прекрасный день Советы могут разместить на Кубе наступательное вооружение. Кеннеди заверил их, что в этом случае он будет действовать решительно.
Меньше всего СССР хотел в 1962 году прямой военной конфронтации с США. Имея чуть больше десяти МБР, которые гарантированно достигали американской территории, и 300–500 ядерных боезарядов, Советы не могли реально противостоять США с их 5 тысячами ядерных бомб и примерно 2 тысячами МБР и бомбардировщиков124. Опасаясь американского удара, Советы сделали ставку на размещение ракет на Кубе, стремясь таким образом удержать американцев как от нападения на СССР, так и от ожидаемого вторжения на Кубу. Для Хрущева это одновременно было незатратным способом умиротворения кремлевских «ястребов». Дав Кеннеди заведомо ложные заверения в том, что на Кубе не будут размещены наступательные вооружения, Хрущев сказал, что хочет дать американцам «их же пилюлю» и показать им, что «прошло то время, когда вы могли надрать нам зад – теперь мы можем надрать ваш»125. Хрущев приравнял советские ракеты на Кубе к американским ракетам вдоль границ СССР в Турции и Западной Европе. Он намеревался объявить об их размещении 7 ноября, в 45-ю годовщину большевистской революции126.
16 октября Кеннеди размышлял над причинами действий СССР.
Кеннеди надеялся остановить Советы до того, как ракеты будут полностью развернуты. Он обсудил со своими советниками возможные шаги. 19 октября он встретился с членами Комитета начальников штабов. Большинство во главе с Лемеем выступало за уничтожение ракет с помощью авиаудара. Лемей посоветовал: «Русский медведь всегда хотел сунуть свою лапу в латиноамериканские воды. Теперь он в ловушке. Так что давайте оторвем ему и лапу, и яйца»128. Лемей убеждал Кеннеди, что СССР не ответит на удар по ракетам на Кубе. Кеннеди сказал, что русские будут вынуждены ответить – если не на Кубе, то в Берлине. Лемею понравилось такое развитие событий: он считал, что пора не только свергнуть Кастро, но и стереть с лица земли Советский Союз. Кеннеди ужаснул кавалерийский подход Лемея к ядерной войне. После встречи он сказал своему советнику Кеннету О’Доннелу: «Могли вы себе представить, что Лемей скажет такое? Однако у этих медноголовых [96] есть одно серьезное преимущество. Если мы их послушаемся, никого из нас не останется в живых, чтобы указать им на их неправоту»129.
96
Медноголовые – прозвище генералитета в США.
Американский самолет распыляет гербициды над южновьетнамским лесом в целях уничтожения растительности в районе действий партизанских формирований. Долгосрочный вред здоровью людей и окружающей среде обернется катастрофой и для вьетнамцев, и для американцев.
Аэрофотосъемка кубинской территории, сделанная с американского самолета-разведчика У-2 14 октября 1962 года. Благодаря этой фотографии стало понятно, что Советы разместили на острове баллистические ракеты средней дальности (БРСД), способные доставить мегатонные боеголовки на территорию США. Это послужило причиной начала Карибского кризиса.
Большая часть высших военных и некоторые другие советники хотели нанести удар, а затем немедленно начать вторжение на Кубу. Те же, кто не хотел идти на риск войны, предпочитали блокаду. Макнамара утверждал, что присутствие советских ракет не нарушает стратегического баланса. Кеннеди согласился с ним, но сказал, что, если ракеты останутся на Кубе, это будет иметь далеко идущие политические последствия на международной арене, особенно в Латинской Америке. Он также признался своему брату Роберту, что, не прими он жестких мер, ему объявят импичмент. Но сразу после этого Кеннеди отверг советы военной верхушки, гражданских «ястребов» вроде Ачесона и Нитце, а также бывшего президента Эйзенхауэра. Он выбрал блокаду, которую назвал «карантином», желая завуалировать тот факт, что подобные действия тоже являются актом войны. Лемей был в ярости. «Это не лучше мюнхенского “умиротворения”», – заявил он на встрече 19 октября130. 22 октября президент торжественно сообщил гражданам очевидное. «Единственное предназначение этих баз, – сказал он, – это создание предпосылок для нанесения ядерных ударов по Западному полушарию». Завершая эту неутешительную речь, он объявил: «Мы не станем преждевременно или опрометчиво рисковать разжиганием мировой ядерной войны, ибо даже победа в ней принесет нам лишь прах и пепел. Но если такой риск станет совершенно необходимым, мы не станем уклоняться»131.
Напряженность росла с каждым днем. 25 октября советские руководители решили убрать ракеты, но на максимально выгодных для себя условиях. Они были готовы эвакуировать свои ракеты с Кубы в обмен на эвакуацию американских «Юпитеров» из Турции. Но еще до обсуждения этих условий Хрущев получил информацию о том, что вот-вот начнется американское вторжение на Кубу. Он направил Кеннеди письмо, которое Макнамара назвал «самым необычным дипломатическим посланием, которое мне пришлось видеть». Хрущев предупреждал, что США и СССР неумолимо движутся к войне: «Если война действительно начнется, то не в наших силах будет остановить ее… война закончится лишь после того, как прокатится по городам и деревням, везде посеяв смерть и разрушения»132.