Нерозначники
Шрифт:
– - Враки всё! Вот даже Смола скажет.
Лиса заморгала глазами быстро-быстро, словно не понимая, о чём речь.
– - И надо же до такого додуматься!
– - разошлась Юлька, обиженно потряхивая кудерьками.-- От взрыва! Вот так придумали! Лишь бы людей баламутить. Сидят там в своих городах и жизни не знают, вот, -- примолкла расстроенная вовсе, даже тарелку от себя отпихнула.
– - И отчего так решили?
– - спросил Мираш.
– - Ну, как...
– - помялся старик.
– - Вроде как разлетаются галактики
– - Галактики!..
– - опять взнялась Юля.
– - Назвали тоже!.. Мы их зарницами зовём, вот. И вопче, разлетаются, конечно, только уж совсем не от взрыва. Предназначено так зарницам от Светёлки удаляться, чтоб простор освободить, вот, и дать новой зарнице народиться.
Елим было по-серьёзному на разговор наструнился, а всё же Юлька его рассмешила.
– - Неужто рождаются?
– - опять с поддёвкой спросил он.
– - Чай, живые?
– - Живые не живые, а для камня всегда своё начало и конец есть, вот.
– - Ну да...
– - ничего не понял старик.
– - А Светёлка -- что за невидаль такая?
– - Юль...
– - начал было Мираш.
Юлька даже и не повернулась в его сторону.
– - А вот Светёлка, -- невозмутимо продолжала она, -- это самое тайное место во Вселенной. Самый вопче центр её. Колыбель и родина всей жизни. Всех зарниц и миров, вот. Самая ни на есть святая святых. Там Бог. Там все зарницы рож... появляются и жизни вместе с ними. Как птицы из родительского гнезда выпархивают, так и зарницы Светёлку покидают.
– - Чудно, -- только и сказал Елим.
Не по нраву Мирашу пришлось, что разговор не в ту сторону свильнул, а мешаться всё же не решился. И то верно, станешь Юлькины слова хватать и не пускать -- Юлька потом сколь обиженная ходит? То-то и оно, пусть уж говорит...
Юлю и вовсе понесло.
– - Если в самое начало заглянуть -- от сотворения всего сущего, -- разъясняла она, -- вся Вселенная вопче из одной зарницы состояла. Вовсе она простая была. Звёзд в ней не больше сотни, и планеты не при каждой находились, вот. Во всей зарнице вопче только на четырёх планетах жисть была. Да и то незамысловатая, простенькая жисть. А сейчас сколько их, зарниц этих, -- пойди сосчитай! И во всех них миры разные и жизни друг на дружку вовсе непохожие.
"И зачем я ей эти книжки дал?
– - подумал Мираш.
– - Надо будет их спрятать от беды подальше".
И то верно, начиталась Юлька тайных книг, в диковинку ей всё -- вот и разошлась не на шутку.
...-- Такое разнообразие, что и чисел таких нет! Вы даже представить себе не можете, дедушка Елим! А вечная живика, душа по-вашему, так устроена, что все эти жизни она прожить может -- какую хошь! Будь то какая маленькая и простенькая жизнь или нашей сути. Никакие миры от живики не сокрыты. Вот только не в её власти решать, где и как жить...
– -
– - Ну да, -- согласилась Юля, -- но только это редко очень, вот. Так...
– - замялась чуть, потеряв мысль, -- о чём это я?.. А! Вот я и говорю: никакого бессмертия не хватит, чтоб везде успеть!
"Дура я, дура, -- думала Смола Аникаева.
– - Жисть такая интересная, а я всё за своё лисье прошлое цепляюсь".
А Елим сидит с раскрытым ртом и дивуется.
...-- Вот недавно зарница новая родилась...
– - Это ещё неизвестно, -- вяло вмешался Мираш, -- слухи только.
– - Я точно знаю!
– - брыкнула Юля.
– - Говорят, это вопче необнакавенная зарница: всё в ней по-другому -- и по укладу, и жизни на удивленье. Эх, посмотреть бы!
– - Неужто вам-то нельзя?
– - вдруг спросил Елим.
– - То-то и оно, что своевольного хода в Светёлку нет. Никому на Земле этого вопче недоступно, даже верховным... А гаданием много не вызнаешь. А слухи...
– - Юля неожиданно прыснула в ладошку и говорит: -- Шипиш Переплёт, знаете, как сейчас боится! И нешуточно...
– - А это кто?
– - спросил старик.
...-- Переплёт-то? Главный он у кромешников. Мы его Лукавым Драматургом зовём, -- Юлька на секунду замялась, будто с мысли соскочила, а потом её и вовсе осенило: -- А ведь понятно, чего боится: может так случиться, что из той зарницы новая живика явится, сильная, вот. Тайно придёт, как всегда, и вопче её никак не угадаешь, потому что загадочная с ней душа, неизвестная... Знаете, дедушка, как Драматург боится, что его с Земли выкинут!
Тут Елим закашлялся, потом продышался и говорит:
– - Ты, дочка, не пугай старика, лучше скажи, я на том свете Алёну свою увижу али нет?
Юля растерянно на Мираша глянула, что и сказать не знает.
– - Увидите, конечно, дедушка, -- успокоил Мираш.
– - Обязательно увидите.
– - Вот и ладноть, -- улыбнулся старик, -- а то я последнее время только об этом и думкаю. Как с вами зазнакомился, так и замечтал.
Мираш вдруг домой засобирался.
– - Извините, -- говорит, -- дедушка, пора нам. Столько ещё всего переделать надо! Зимой всегда хлопотно, а за волками только и смотри! Глаз да глаз нужен.
Попрощались уж вовсе по-свойски. Елим возьми да и скажи: мол, заходите ещё, не забывайте старика...
Так просто сказал, а Мираш обрадовался...
Ну, после того и зачастил, запохаживал к Елиму в гости. Придёт и всё про лесную жизнь рассказывает. И всякий раз не с пустыми руками является -- то колбасы разной нанесёт, то рыбы. Ледник старику набил битком, и кладова всяким съестным припасом заставлена -- ешь не хочу.
Елим уж взмолился:
– - Куды столько?! За зиму не съесть, а в лето пропадёт.