Нерозначники
Шрифт:
Хоть и добрая, а хитростью, знаешь, не обделена, и ради человеческого "счастья" всяко расстарается. Трудно, конечно, с нерозначниками совладать, а, слышь-ка, и к ним ключики подобрала... Была у неё удачная история, была...
Есть под приглядом Степаниды нерозначница одна, Ольгой зовут. Сейчас-то она замужем давно, и за тем, которого ей обережница сыскала. Как уж живут -- не про то сказ, а всё равно восьмой год пошёл.
Поначалу Ольга не хотела за него идти: всё нерозначника своего ждала. А потом случилось...
... Прибежала Клавдия Лепка,
– - Беда-то какая! Ольга-то наша нерозначника свово увидела. Разговаривала с ним.
Степанида глянула спокойно, раздумчиво так-то, и говорит не спеша:
– - Чего всполошилась? Эка невидаль -- как встретятся, так и распрощаются...
– - Так нельзя же им встречаться, -- опешила Клавдия.
– - Ежели судьбой назначены, так и слюбятся враз. Потом никак их не открепишь.
– - Эх-хе-хе, простота... На то и мы, чтоб на позволить им жисть свою погубить. Пущай поглядятся, а уж мы потом... придумала я уже, есть способишка...
Недолго вовсе и побыли нерозначники вместе. На жениха Степанида фаробу малую напустила. Может, и не тяжёлый недуг, да только никакие врачи растолковать не могли. Стал он Ольгу сторониться, а потом и вовсе от себя погнал. Вдовесок ещё обережницы кривотолки разнесли, что у него другая невеста есть. Через подруг и через случайных людей старались. Да и сама Ольга видела своего суженого, как он с другой, слышь-ка, по улице в обнимку прогуливается... И не один раз так-то. Степанида с Клавдией это, конечно, были, перевёрнутые, да где уразуметь?
Такие вот дела. Ну и вот, терпела Ольга, терпела изменшество его, и так, понимаешь, сердцем измаялась, что никакой ей любви ненадобно стало. И уж подумывала, как жизни решиться. Тут Степанида момент выбрала и своего жениха подвела, от которого Ольга ранешно воротилась. Хоть он ей и не по нраву пришёлся, а так ей всё опостылело, что и не разбирала. Как говорят, за первого встречного пошла. А там и ребятёнка понесла -- куда о прошлом думать?
Потом, конечно, Степанида с нерозначника хворь сняла. К чему зазря мучить? Да ещё подсобила, что он там какую-то лотерею выиграл. Чтобы, значит, как у людей говорится, внакладе не остался. Вину, вишь, всё-таки свою видела, ну и, так сказать, компенсировала...
Подбегал он, конечно, к Ольге, да уж что там -- родины скоро, пузо на лоб лезет... Погнала, само собой, от себя, и слушать не захотела.
...Услышала Степанида, что для Ильи родная нерозначница выискалась... и обрадовалась про себя. А уж когда узнала, что Таля его во сне видела, вовсе это ей на сердце легло. Так и подумала: "Пускай повидаются, а потом я по-своему всё устрою". Ту методу, вишь, которую с Ольгой обернула, и тут решила применить.
– - То, что ваша Таля мово Илью во снях видела, -- спокойно сказала она, -- вилами по воде писано. Может, и не друг для дружки они... А про любовь мне и вовсе не сказывайте. Я эту человечью пустую побудку знаю. Вот ежели звёзды верно лягут, тогда и сключать можно.
– - Ученные ужо, -- вмешалась в разговор Клавдия, -- всякий считает
Махнула Лукерья рукой, и видение на стену наплыло. На нём Таля во всей своей красе, самые лучшие жизненные моменты показаны.
Строго глянули Степанида с Клавдией да и переглянулись враз. Загадочно перемигнулись так-то, потом Клавдия и говорит:
– - Красивая, конечно, чего уж там, не похаем. Всё у девки на месте, тончавая -- един соблазн. Да только мы этого добра богато видели. Знаем таких прелестниц. Какой мушшина глянет, от ея глаз уклонить не может. А поговори с ей, гляди -- яд с языка каплет. Слова гадкие запросто пускает, легко, будто грибы-поганки из корзины вытряхивает.
– - Что вы! Что вы!
– - замахала руками Лукерья.
– - Таля не такая. Хорошая девушка. Никогда слова худого не скажет.
Тут и Мираш с Ма-Маром вступились, стали, друг дружку перебивая, Талю нахваливать. Такая, мол, девушка чудная, с одного бока тепло, с другого -- горячо. Сердцем ласковая и добрая, и никакого изъяна не сыскать.
– - Хорошо, ежели так, -- вздохнула Степанида, -- а то боимся мы... Зацепится ишо за неё сердцем -- мучайся с имя. Тоже, видите ли, нерозначник -- так просто не оттащишь. Будет в грёзах своих плавать, и пропал человек.
Цену, конечно, набивает. Мало-помалу всё-таки сладили и договорились подпустить Талю и Илью друг к дружке. Правда, Степанида всё равно условие поставила. Запросила она, чтобы всякое действо с ней согласовывали.
Ну а Лукерья с помощниками, когда к себе пришли, сразу и придумали, как всё лучше обделать. Наперво отправились на Илью смотреть. Решили, так сказать, вживую глянуть и расспросить живику его, по нраву ли Таля будет.
Лукерья такая щепетильная оказалась, что без согласия живики Ильи вершить не согласилась. Так прямёхонько и заявила:
– - Я вам не Шивера. Я зарок дала, что неволить никого не буду.
Только из смотрин ничего не получилось. Как водится, ночью к дому Ильи подступились, а в квартирёшку пробраться... не смогли. Хотели через окно пролезть, а стекло не пустило -- как будто в скудельном теле подступались. На ощупь стёклышко твёрдое, и даже прозрачность свою утратило. Также и с кирпичной стеной не сладили и сквозь дверки деревянные не протиснулись. Малые тела себе сделали, через щели да открытые места пробраться попытались -- тоже ни в какую! Никакое вежество не помогло.
И не мудрено, знаешь: душа у Ильи -- на месте, вот она вокруг себя заслоны и поставила. Без её воли, стало быть, и никакого разговору не случится. Сама она хозяйка. Да и о чём там говорить, если плишки и так всё знают? Известно ведь, что там верши скажут. Пустое всё.
Однако Лукерья обиделась малость.
– - Вот, значит, как! Мы тут для него стараемся. Счастливым делаем. Такую девушку сватаем! А он вон чего!
– - Ничего, Лушенька, -- успокаивает Ма-Мар, -- верши и за печкой найдут.