Несколько дней из жизни следователя (сборник)
Шрифт:
В Японии это понимают. Когда мастер дзэн бьет ученика, ученик принимает это с благодарностью. Вы, может быть, удивитесь, но с тех пор, как мастер изобьет ученика, он становится главным учеником. Он чего-то достиг. Вот почему мастер проявил к нему такую любовь и сочувствие. Вот почему, избивая ученика, мастер его благословляет.
Ученики дзэн про себя мечтают о том дне, когда мастер изобьет их. Они ждут. Они молятся об этом. Они соперничают друг с другом. Но это возможно только потому, что существует давняя традиция. Странная традиция, но когда она укоренилась в подсознании расы, страны, она действенна...»
Дети «чуда»
«...Пощечины и пинки, раздаваемые учителем,
Из еженедельника «Панорама».— Литературная газета, 19 марта 1986 г.
Из заключения специалиста
сотрудника межреспубликанского филиала Института научного атеизма АОН при ЦК КП Литвы Семенова Т. Р.
Работы Д. Кришнамурти (1895 или 1897—1986), индийского религиозного мыслителя и поэта, объявленного теософами в 1910 году новым учителем мира, носят сугубо мистический характер, весьма абстрактны. Истина, по Кришнамурти, раскрывается только интуитивно, в состоянии свободного «излияния» личности, чему препятствует любая законченная философская и религиозная система.
Свидетель СУПРУНОВ А. М., 43 года, образование высшее, библиограф
— Около полугода я занимался корейской борьбой «теквон-до» вместе с Жанзаковым. Мое мнение: «Сабир верил в то, что Камал знает тайну «кими», «чи», как называют ее китайцы, или «ци». В тайну так называемой жизненной силы. Без овладения ею нельзя стать выдающимся мастером. То есть необходимо добыть биоэнергию, которая, как некоторые считают, присутствует в каждом человеке, дополнительную силу. Судите сами, борец пробивает рукой бревно или метровую толщу шифера. Никакими физическими законами нельзя это объяснить, рука обязательно должна сломаться. Этот феномен трудно объяснить, как нельзя объяснить, почему хождение по горячим углям у иных людей не оставляет ожогов. Учитель — гуру открывает тайну «кими» не каждому. Это опасно — научиться управлять биоэнергией. Эту тайну Сабир хотел получить, а для этого должен был пройти путь испытания, путь отказа от собственного «я». Так было в ту ночь. Камал внушал: «Ты сильный, можешь всех расшвырять — и Сильвестрова, и Шаншевича, и Эркабая! А ты терпи! И сноси их удары. И терпи, если тебе говорят, что ты трус, что ты струсил и убежал, когда началась драка у Пранаса Лаурецкаса. Смири гордость, проси милостыню, унижайся!» В то же время это был урок Сильвестрову и Шаншевичу: «Ты должен преодолеть страх, ты бьешь чемпиона по каратэ!..» По-моему, это все — трагическая ошибка на пути познания. Я по-прежнему верю в Камала, Эркабая. Это мое личное мнение.
Свидетель САБУРОВ М. Р., старший научный сотрудник НИИ Академии наук СССР, заслуженный мастер спорта СССР
— Несколько лет назад я в качестве тренера вел занятия по корейской борьбе «теквондо». В числе других спортсменов занятия посещали также Сильвестров и Сабир Жанзаков, который в то время учился в Москве на высших режиссерских курсах. В плане теквондо Жанзаков получил многое. В том числе боевую и танцевальную технику. Про Сильвестрова этого не скажешь, невзирая на то, что он сам был тренером. Есть люди небольшого роста, но крепкие. Сильвестрова назвать крепким
— Приходилось ли вам встречаться с Камалом Досымбетовым?
— Мне довелось его видеть дважды. Один раз Сабир Жанзаков привел его ко мне домой...
— Что вы можете сказать об этих встречах?
— Это были как бы встречи с двумя разными людьми. Первый — Камал Досымбетов — был плохо одет, не от мира сего. Поминутно впадал в транс. Под стать была и легенда. Она, в общем-то, обычная: рос хилым, болезненным. Приговор врачей — «не жилец...» Но попал к старцам, несколько лет убирал за ними грязь, плевки. «Путь к вершинам нелегок...» Буддийский монастырь, годы послушничества... Я заметил, что Жанзаков относился ко всей этой галиматье с детским восхищением. «Детство после детства...»
— Как вы встретились во второй раз?
— Это было в Комитете по науке и технике. Второго Досымбетова я не узнал: в костюме, сорочке, галстуке. Абсолютно современный, перспективный, преуспевающий. Говорят: «много масок — нет лица...»
— Один из свидетелей объясняет зависимость Жанзакова от Досымбетова тем, что тот помог Жанзакову овладеть так называемой тайной жизненной энергии — «ними», или «чи», как называют ее китайцы. Без овладения ею якобы невозможно получить дополнительную силу...
— Это тема серьезного разговора. И не все в ней ясно. Конечно, женщина, спасая ребенка, может сдвинуть с места огромный тяжелый шкаф. Можно искусственно привести себя в это состояние. Убегая от собаки, даже неподготовленный человек развивает большие скорости... Что же касается боевого единоборства, то к нему уже давно подключен коммерческий интерес. Цирковые моменты. Разбивание бревна или метровой толщи шифера... Во время одной из поездок во Францию бойцы Аямы везли с собой вагон специальных досок для разбивания. Если учесть, что они решили воспользоваться своим материалом, несмотря на то что во Франции дерево не такой уж дефицит, видишь в этом некий смысл. Все это обнаружилось, когда доски по какой-то причине не прибыли к месту выступлений.
— Мог, по-вашему, Жанзаков верить в то, что Досымбетов научит его все-таки пользоваться какой-то дополнительной силой, сделает феноменальным бойцом или выдающимся киноактером?
— В начале их знакомства — безусловно. Я вспоминаю, с какой детской верой он слушал его...
Переводчик МУЛЕТДИНОВ Э., 22 года, курсант, ст. сержант, г. Вильнюс
— Он говорит, — Мулетдинов показывает на Эркабая, — что Камал очень надеялся на Жанзакова. Сабир за границей снимался, должен был деньги получить... — Курсант говорит с напором, у него гладкие щеки без растительности, аккуратный курсантский чубчик, он не знает полутонов и каждую фразу начинает одинаково. — Он говорит, много должен был денег получить, заплатить Камалу за учение.
— Спросите: что значит «много» и что «мало»? Какая разница?
Мулетдинов задает вопрос Эркабаю, серьезно выслушивает ответ.
— Много — значит пятьсот или тысяча, а мало — значит пять или десять рублей...
Эркабай серьезно кивает: за время, проведенное в следственном изоляторе, он заметно улучшил свой русский язык:
— Пять или десять — это очень-очень мало!
«Как же они не разобрались в нем — те, кто проходят сейчас свидетелями, люди с высшим образованием, профессора, доценты... — Следователь не раз ловит себя на этой мысли. — Примитивность бьет в глаза... — Он вспоминает статьи в «Литературной газете», мнение известного психотерапевта — «Эффект пустышки». Вокруг только и слышно было: «Камал! Эркабай!» В каждом изреченном ими слове искали второй — огромный — смысл...»