Нескромное предложение
Шрифт:
Таша приветствовала хозяина радостным ржанием. Она уже освоилась и спокойно жевала сено. Что ж, по крайней мере хоть за лошадь не придется волноваться. Он потрепал Ташу по холке, поднял саквояж и бегом вернулся в дом. В спальне царили уют и тепло, и Филипу сразу стало легче на душе. Он распаковал вещи, аккуратно разложил на стуле и подумал, что неплохо бы надеть на девушку что-то вроде ночной сорочки.
Стащив чехол с солидного квадратного комода, он порылся в ящиках, набитых мужской одеждой, к сожалению, слишком для него короткой. Под нижним бельем, однако, отыскались два старых
– Ну же, откройте глаза, хотя бы ради меня. Постарайтесь. У вас все получится. – Незнакомка что-то неразборчиво промямлила и отвернула голову. – Не пытайтесь отделаться от меня. Я упрямее осла. Просыпайтесь. – Она жалобно застонала. – Я заключил пари со своей кобылой Ташей, что в дополнение к порочному рыжему цвету ваших волос природа наградила вас зелеными глазами. Нет, пожалуй, у ваших волос оттенок красного дерева, верно? Ах, все равно порочный. Ну же, откликнитесь, должен же я знать, кто выиграл.
Ее веки чуть затрепетали.
– Наберитесь мужества снова встретиться лицом к лицу с этим жестоким миром. И со мной. Поверьте, я не самый худший представитель рода человеческого. Неплохой парень и хороший друг. Соберитесь с силами.
Слишком хорошо помнил Филип, что чем дольше человек, подвергшийся воздействию холода, не приходит в сознание, тем меньше его шансы выжить. Нет, он не станет равнодушным свидетелем еще одной смерти!
– Черт побери, немедленно делайте, как вам говорят! – заорал он. – Дьявол, да двигайтесь же!
Не помня себя от страха и ярости, Филип схватил ее за плечи и тряхнул. Девушка тихо захныкала и попыталась оттолкнуть его, но пять толстых одеял оказались серьезным препятствием.
– Откройте глаза и взгляните на меня, иначе это плохо для вас кончится, – предупредил он, продолжая трясти ее.
Словно сквозь туман до Сабрины донесся чей-то незнакомый голос. Кто-то неумолимо жестокий вынуждал ее открыть глаза. Она с трудом приподняла веки, но все плыло и кружилось. Снова этот голос, ужасно сердитый. Сабрина моргнула, и все внезапно прояснилось. Над ней склонился мужчина… держит за плечи…
Сабрина вскрикнула и, мучительно закашлявшись, выдавила:
– Нет, пожалуйста, нет, Тревор… отпустите меня… не надо…
Филип уставился в огромные фиалковые, чуть раскосые глаза, опушенные густыми ресницами немного более темного, чем волосы, оттенка, и, увидев страх… нет, безумный ужас в этих бездонных
– Я не Тревор и не причиню вам зла. Тревора здесь нет. Только вы и я. Не бойтесь меня. Вы поняли?
Девушка невероятным усилием воли взяла себя в руки и всмотрелась в неизвестного.
– Вы не Тревор, – тихо подтвердила она.
– Нет, разумеется. Не бойтесь меня. Я всего лишь хочу вам помочь.
– Вас послал Господь?
Филипу пришлось призадуматься над столь необычным вопросом.
– Знаете, все возможно. Я заблудился в лесу и случайно увидел вас лежащей на поляне.
– Что-то не слишком вы походите на Божьего посланника.
– Мой отец утверждал, что посланники Господни являются в разных обличьях, иногда даже в весьма странных. Не отвергайте меня лишь потому, что я не похож на благочестивого методистского священника.
– Ваши волосы темнее шторма в Ирландском море. Не думаю, что у методистов бывают черные волосы. Правда, должна признаться, что никогда не встречала никаких методистов.
– Вот видите! Я хоть и не святой, но спас святую.
Филип улыбнулся девушке, прекрасно сознавая, что она еще не в силах собраться с мыслями. Однако для человека, подвергавшегося смертельной опасности, она удивительно быстро оправилась и отвечает вполне логично. Он чуть коснулся ладонью ее щеки. Теплая, но не пышет жаром. Девушка не отстранилась.
– Будь я мужчиной, хотела бы иметь вашу внешность. Вы высокий?
– Почти великан.
– Все мужчины гиганты в сравнении со мной. Я давно перестала расти и ужасно расстраивалась по этому поводу, но дедушка утверждает, что все это вздор и не играет ни малейшей роли. Постоянно повторяет, что я – само совершенство.
– Совершенства обычно нелегко достичь, но в отношении вас это чистая правда. И вообще дедушки чаще всего бывают правы.
– Возможно, но он слишком меня любит. Кажется, одеял чересчур много. Они такие тяжелые, так давят на меня!
Видя, что он не хочет ей помочь, Сабрина сделала попытку выбраться на свободу.
– Лежите спокойно. Сейчас устрою вас поудобнее.
– Я просто дышать не могу.
– Знаю. И постараюсь облегчить вашу участь.
Филип тяжело вздохнул, понимая, что дело не в одеялах. Девушка сильно простудилась.
– Так лучше?
Она покачала головой и снова заворочалась, умудрившись наконец скинуть два верхних одеяла. Филип поймал ее руки и прижал к бокам.
– Нет, вам нужно тепло. Мне очень жаль, но даже без одеял вам будет трудно дышать. Сейчас самое главное – не сопротивляться ни мне, ни боли. Постарайтесь дышать совсем неглубоко. Вот так. Медленно, поверхностно…
Он вспомнил, как давным-давно говорил Люциусу то же самое, и нахмурился.
– Скоро вам станет лучше, обещаю.
– Помогите мне, пожалуйста, – прошептала девушка. Ее глаза снова были закрыты, руки бессильно обмякли. Филип опять совершил набег на бельевой шкаф, вытащил несколько полотенец и повесил одно из них на каминную решетку. Уже через пять минут полотенце так нагрелось, что он с трудом мог держать его в руках. Откинув одеяла и разведя воротники халатов девушки, он предупредил: