Неслучайная мама для дочки миллионера

Дали Мила

– Богдан, а что теперь будет с Науром?

– Зверью, звериная участь.

– Ты убил его?

– Нет, но хотел… я оттащил его поглубже в лес и привязал к дереву. Если ему удастся спастись, он выживет.

– Я слышала выстрел.

– Не волнуйся, никто не пострадал.

Минуя трассу, сворачиваем не в город, а в сектор элитных особняков. Водитель глушит авто у дома Царёва. Вместе с Богданом выходим из машины. Шагаем во двор.

– Я не рассказал твоим родителям о пропаже. Они спят и не в курсе.

– Правильно.

На

территории Царёва тишь да гладь. И я рада, что Богдан сохранил втайне беду, приключившуюся со мной. Мама и папа точно не выдержали бы такого удара.

Внутри дома я переодеваюсь в чистое, долго отогреваюсь в ванной. На часах давно за полночь, а сна ни в одном глазу. Богдан заявляет, что с этого дня я буду проживать исключительно в его комнате, для душевного спокойствия Царёва. Вытираю мокрые волосы полотенцем, прохожу по спальне и ложусь на постель рядом с Богданом.

– Признаться, твое Взл пос пол, Валерия Михайловна, заставило меня призадуматься минут на пять точно.

– Я уже потеряла надежду и не рассчитывала, что ты прочтешь эту надпись.

– Ну как же, Валерия? Ты молодец, не растерялась. Если бы не послание вряд ли мне удалось так быстро вас вычислить.

– Послание, начирканное тараканьим мелком на стене… господи…

Враз смеемся с Богданом. Обмякаю в его объятьях и закрываю глаза.

Когда я вяло моргаю и лениво потягиваюсь в комнате уже светло. Нежусь в комфорте шелковых перин, и сегодняшнее утро кажется мне особенно приятным. Хлопаю рукой по соседней половине кровати, но Богдана не нахожу. Очевидно, миллионер, как всегда, ни свет ни заря отправился в офис.

Приподнимаясь на локтях, поворачиваюсь к окну, сквозь портьеры и тюль, замечаю странно-белое небо. Встаю с постели, еще сонно шаркаю ногами к стеклу, отодвигая шторы, ахаю. Выпал первый снег, усеяв деревья в саду и землю. Так красиво.

Любуюсь подарком природы, перевожу внимание с заснеженного фонтана вправо и глазам своим не верю. Хмурюсь, дергаюсь, наваливаюсь на подоконник.

Вот это да! Вот это новости!

И так и сяк суечусь подле окна, но все равно неудобно. Спешно разворачиваюсь и прямо в халате вылетаю из комнаты, топаю босыми ногами по лестнице. На первом этаже замечаю маму в компании Александры.

– Ку-ку, мама… - обращение адресовано мне из сладких уст моей доченьки.

– Привет, солнышко!

На ходу дарю малышке воздушный поцелуй и говорю своей матери:

– Ты видела, что Богдан вытворяет?

– Видела, - с легкой усмешкой отвечает, - давно пора! Стой, Лерка, ну куда ты несешься? Куртку хоть накинь!

А я запрыгиваю в чьи-то огромные башмаки и как есть выбегаю на крыльцо. Обнимая себя руками, замираю.

Поодаль, во дворе Царёв выстроил весь персонал, кроме охранников, по струнке ровно. Раздетых, только в униформе. Сам хозяин тоже в рубашке и брюках, однако, мужчина закален в отличие от деда-садовника. Богдан сжимает кулаки за спиной и военным шагом двигается туда-сюда перед подчиненными.

– Я, Царёв Богдан Александрович, официально заявляю, - останавливается, поворачивается к персоналу лицом, смотрит на всех и каждого по отдельности, - что вы уволены! Кроме того, я конфискую все награбленное имущество и дары от взяток, перешедшие к вам из рук Инны Владимировны. Дополнением ко всему, хочу предупредить, что для каждого будет составлена отдельная рекомендация, после которой, на службу в приличных домах можете не рассчитывать!

– Богдан Александрович, за что? – подает скрипучий голос Самара.

Царёв замирает как вкопанный и резко переводит на нее строгий взгляд.

– Самара, выйди ко мне. – Служанка подчиняется. – Ты, была моей главной поддержкой в быту. Жаль, доверие не оправдалось. Самара, я обнуляю договор о покупке квартиры. Никакой благодарности за труд ты больше не получишь. – Царёв снова обращается ко всем, - прямо сейчас вы собираете вещи и выметаетесь из дома ко всем чертям!

Персонал гудит от мольбы и вздохов, но Богдан настолько черствый на переживания человек, что на него даже мое нытье не действует, а нюни поварих и подавно.

Царёв сурово разворачивается и идет в особняк. Дрожащие работники огибают главный вход и плетутся на задний двор. Богдан замечает меня на крыльце, хмурясь, заталкивает внутрь, чтобы не простыла.

– Как это понимать?

В удивлении таращусь на мужчину, а он с невозмутимым видом забирает Александру из рук мамы к себе и только потом изволит ответить:

– Пора менять систему управления домом и персонал. Я почти обзавелся семьей и хочу поручить подбор кандидатов Ольге Ивановне и тебе, Валерия.

Матушка или улыбается или растерялась. Я чувствую, как дергается мой левый глаз. Такая ответственность, но Царёв говорит, что мы справимся.

Все тревоги улетучиваются, когда Богдан до умиления и сжимания моего материнского сердечка целует нашу дочь в щеку, заботливо поправляет розовый бантик на ее макушке.

– Красавица, вся в маму.

– И в бабушку, ты не забыл, несравненный?

– Кхм… естественно, Ольга Ивановна. Вы обещали омлет с грибами...

– Уже готов! Сходи поешь перед работой, а то вон какой худенький.

Пускаю тихий смешок, глядя на могучего Богдана и мамочку, которая ему чуть ли не в пупок дышит. Царёв собирался шагнуть в столовую, но через секунду останавливается.

– Валерия, я хочу извиниться за ущерб, учиненный моим персоналом и возместить его.

– Не нужно!

Без понятия, о чем говорит Богдан, и на всякий случай отказываюсь. Я и так на седьмом небе от счастья.

– Уже возместил. Загляни в библиотеку.

Настороженно стреляю глазками на самодовольного Царёва, срываюсь и, подобрав полы халата, бегу наверх. Вся заинтригована. Толкаю дверцу самой непопулярной комнаты в особняке и замечаю на полу у кресла два больших бумажных пакета. В первом такое же пальто цвета марсала, которое испортили мне ножницами враги, а во втором…