Неслучайная ночь
Шрифт:
Марк тряхнул головой, желая избавиться от воды в левом ухе и дурацких мыслей. Это частично подействовало. Мешающая нормально слышать влага была исторгнута, а вот с нехорошими думами дело обстояло хуже. Не изгонялись они посредством тряски, и все тут!
«А что, если Диана со мной только потому, что ей так удобно? – пронеслась паническая мысль. – И она не говорит о своих чувствах, потому что не хочет меня обманывать. Не любит и молчит об этом…»
Марк чуть слышно застонал. Как же он ненавидел себя за привычку выяснять отношения! Из-за нее они и рушились! Каждый раз Марку чего-то недоставало,
«Нет, только не это! – ужасался он мысленно. – Как я буду без нее? Не смогу. Задохнусь. Зачахну. Погибну…»
– Кудряш, ау! – донесся до Марка голос Ветра. – Ты долго там торчать будешь? Мы тебя ждем битый час.
– Буду через десять минут! – откликнулся Марк и потрусил в дом.
Когда он, сполоснувшись и переодевшись, явился в чайхану, вся компания была уже под хмельком (за исключением, естественно, Дианы). Однако пили не как в прошлый раз – в меру: на столе стояло всего две бутылки водки и одна вина, а под ним валялась пустая тара из-под коньяка.
– Мы тут тяпнули по чуть-чуть, – сообщил Марку Кравченко, который сейчас казался пьянее всех, хотя обычно держался бодрее остальных – спортивная закалка давала о себе знать. – Тебе наливать?
– Нет, я пить не буду.
– Как хочешь. А мы еще по одной, да, ребята?
– Я тоже больше не буду, – подала голос Ульяна, сидя в обнимку с Егором.
– Барин, ты на нее плохо влияешь! – погрозил другу пальцем Ветер.
Баринов только улыбнулся. А Ульяна поспешила заметить:
– Егор тут совсем ни при чем. Просто всю неделю я проболела, пила антибиотики. Последнюю таблетку выпила вчера вечером и сейчас боюсь навредить организму.
– Алкоголь с антибиотиками прекрасно уживается, – сказал Слава, взявшись за бутылку водки. – Это подтвердили последние медицинские исследования.
– Да ладно… – не поверила Женя. – Всегда считалось, что алкоголь нейтрализует действие антибиотиков.
– А когда-то считалось, что земля покоится на четырех слонах, – хохотнул Кравченко.
– Разве, когда болеешь, хочется выпить? Мне вот совершенно нет. Одно желание – уснуть и проснуться здоровой, – подала голос Ульяна, вспомнив свое недавнее состояние и передернувшись.
В ту ночь, когда Мичурина уехала от Егора, она и в самом деле заболела. По пути до дома ее трясло, но Ульяна не думала, что виной тому засевшая в организме хворь. Войдя в свою квартиру, первым делом прошла на кухню, открыла холодильник и достала валосердин. Пузырек был неполный, и она просто долила в него воды и залпом выпила. Гортань обожгло. Тому виной был ментол, добавленный в настойку.
Ульяна сунула в рот конфету, чтобы отбить навязчивый мятный привкус и спиртовую горечь. Когда ее проглотила и запила водой, стало совсем хорошо. И во рту приятно, и сердце не колотилось уже как бешеное. Обрадованная Ульяна отправилась в кровать. Вообще-то нужно было хотя бы зубы почистить и умыться, но на это не нашлось сил. «Полежу немного, – решила она. – А потом уж в ванную… И таблетку надо бы принять, голова болит по-прежнему…»
Но «немного» растянулось на шесть часов. Проснулась Ульяна утром и с таким самочувствием,
Ульяна кинула в рот таблетку парацетамола, запила водой и вернулась в кровать. Хотела просто полежать, но почти сразу уснула. И снился ей ставший привычным кошмар. Пока ее не разбудил телефонный звонок.
– Алло, – слабо выдохнула Мичурина в трубку.
– Привет, Ульяна, – поздоровался звонивший. Голос (мужской) был незнакомым, но приятным.
– Здравствуйте. А вы кто?
– Егор Баринов. Прости, что сразу не представился.
– Ой, Егор, привет! – обрадовалась она. – Как ты узнал мой номер? Я забыла тебе вчера его дать…
– Спросил у Славы. Ему-то ты его дала.
– А… ну да.
– Как ты себя чувствуешь?
– Честно говоря, не очень.
– Все-таки простыла?
– Похоже, да.
– Температура есть?
– Да.
– Высокая?
– Тридцать восемь и три.
– Ого! Медикаменты в доме имеются? – В голосе Баринова появилось беспокойство.
– Я уже выпила парацетамол.
– А антигриппин есть? Сейчас как раз эпидемия.
– Нет. Но у меня аптека в соседнем доме, я схожу, когда температура спадет.
– Какое «схожу»? Лежи, я все привезу.
– Не стоит беспокоиться, Егор…
– Опять начинаешь? – голос стал сердитым. А потом сочувственным: – Не устала быть независимой?
– Устала, – честно ответила Ульяна.
– Тогда прекрати, как попугай, повторять «не стоит беспокоиться» и позволь мужчине за тобой поухаживать.
– Но у тебя, наверное, дела.
– Сейчас время обеда. Я заскочу в аптеку, привезу тебе лекарства, прослежу, чтобы ты их выпила, и вернусь в офис.
– И останешься без обеда?
– Чайку у тебя попью.
– У меня суп есть. Грибной. Правда, пятничный.
– Ничего, пойдет и пятничный, если с майонезом.
– Целое ведерко имеется.
– Класс! – Затем он со смехом добавил: – Значит, будем считать, что этим шикарным обедом ты оплатишь мое беспокойство. А теперь говори адрес.
Ульяна продиктовала, и Егор отсоединился, сказав, чтоб ждала его через полчаса.
И Мичурина стала ждать. Вообще-то, подумала, нужно бы привести себя в порядок к приходу мужчины и квартиру прибрать… Но сил не было. Единственное, на что их хватило, это на то, чтобы причесаться и сменить сарафан, в котором провалялась всю ночь и половину дня, на халат. Потом Ульяна измерила температуру еще раз. Ртутный столбик показал тридцать восемь и семь. Пришлось выпить еще одну таблетку и лечь. Едва голова коснулась подушки, Ульяна задремала. И на сей раз перед ее мысленным взором вставали совсем другие картинки: перекатывающиеся, сливающиеся друг с другом шары. Когда Ульяна болела, ей всегда снились именно такие, и она ненавидела этот свой высокотемпературный кошмар. Но сейчас только радовалась ему. Шары стопроцентно лучше, чем мертвый Дрозд…