Несостоявшийся император Федор Алексеевич
Шрифт:
Наконец, Ромодановский имел конную артиллерию драгун и довольно маневренный Пушкарский полк: всего 126 стволов литых полевых пушек и гаубиц, стрелявших 1 — 10-фунтовыми ядрами и гранатами. Эту силу князь лично расставил на берегу Днепра, где противоположный берег понижался и полуостровом вдавался в реку. В ночь на 27 августа солдатские полки Верстова и Воейкова и казачьи Левенца и Барсука на барках пересекли реку и отбросили заслон крымских татар. Артиллерия с другого берега подавила начавшуюся было стрельбу турок. Высадившиеся окопались, а затем, по совету Гордона, расширили плацдарм, построив укрепленную линию длиной более 3 км.
Ромодановский действовал планомерно, посылая в лодки новый полк, как только для него приготовлялось укрепление. Лишь
Вообще-то переправа перед лицом неприятеля считалась в XVII в. отчаянным подвигом и сопровождалась серьезными потерями (читай французскую историю), поэтому Ибрагим-паша не сразу поверил донесениям, а поверив, сделал худшее, что мог выдумать: беспорядочно бросил основную часть армии на плацдарм. Возможно, турки и татары не собирались проявлять чудеса героизма, но, когда наступающие дрогнули под плотным огнем русской артиллерии, Косагов бросился в рукопашную и нанес противнику страшные потери: только тяжесть его закованной в кирасы кавалерии остановила избиение за пять верст от берега. На поле боя остались тела сына крымского хана, «сыновей паши» — огланов, множества турецких офицеров и крымских мурз, всего около 20 тысяч трупов. Российские войска потеряли 2460 человек убитыми и около 5 тысяч ранеными.
В ночь на 29 августа Ромодановский и Самойлович еще не завершили переправу, а войско Ибрагим-паши уже бежало в сторону Буга, бросив артиллерию, обоз и продовольствие. Догнать и побить удалось лишь арьергардный отряд. Российская армия простояла под Чигирином с 5 по 10 сентября, занимаясь починкой сильно разрушенных укреплений, и отправилась на зимние квартиры. Федор Алексеевич мог заняться своим излюбленным делом — награждением участников похода (в основном передачей части поместий в вотчину и пожалованием новых земель, № 640, 671, 684, 736, 739, 743, 776, 793), заботой о раненых (№ 732), обеспечением льгот участникам военных действий (№ 680, 710, 733, 760, 783, 794) и т. п.
Второй чигиринский поход
Осенью 1677 г. и зимой 1678 г. Федор Алексеевич был весьма озабочен сбором припасов «на оборону Киева против наступающих неприятелей», переведя туда из Севска Петра Ивановича (Патрика) Гордона в новом чине генерал-майора для командования драгунским и солдатскими полками и составления сметы всего необходимого. При этом Гордон, не успев получить царского указа от 5 ноября, 15 ноября сам явился в Москве с готовыми росписями сил и средств, потребных для защиты Киева, так что уже 26 и 27 ноября государь с боярами смогли отдать соответствующие распоряжения [180] .
180
ДАИ. Т. 9. № 28, 44.1—II, 45, 47.I–III.
Известно, как поощряется в России подобная сметливость: Гордон со своими драгунами и солдатами был отправлен оборонять Чигирин, правда, со специальным указанием Федора Алексеевича не употреблять ценного специалиста-фортификатора ни в каких вылазках. По просьбе Самойловича назначить комендантом города «знатную особу», воеводой в Чигирин был послан знаменитый «твердостоятельной» обороной крепостей Иван Иванович Ржевский, произведенный 7 марта 1677 г. в окольничие [181] . Нужно было восстановить, расширить и перепланировать замок, что и было выполнено к 1 июня, когда Ржевский отослал царю Федору Алексеевичу подробный план и описание новой крепости [182] .
181
Сrummеу R.O. Aristocrats and Servitors. P. 196.
182
Описание опубл.: ДАИ. Т. 9. № 37. Сохранились два экз. плана Чигиринских укреплений работы Патрика Гордона: РГАДА. Ф. 192. Оп. 1. Киевская губ. №. 13; БРАН. Собр. илл. рукописей. F. 266. Т. 4. Л. 38; гравированная копия плана РГАДА опубл: Tagebuch des Generals Patrick Gordon. St. Petersburg, 1851. Bd. II (отдельный лист); Дневник генерала Патрика Гордона. — М., 1892. Ч. 1–2. См. также Росписной список полковника Матвея Кравкова, составленный при передаче г. Чигирина генералу Афанасию Трауэрнихту в июне 1677 г. (РГАДА. Ф. 229. Оп. 5. Д. 140); Росписной список Чигирина, приема воеводы Б. Корсакова у воеводы А. Трауэрнихта 1678 г. (РГАДА. Ф. 137. Оп. 2. Д. 166); Роспись крепостного строения нового Верхнего Чигирина при воеводе И.И. Ржевском и дьяке В. Никитине от 14 мая 1678 г. (РГАДА. Ф. 137. Оп. 2. Д. 102); Роспись Верхнему и Нижнему городу Чигирину, а сколько которого города, и башен, и выводов кругом, и каковых в котором месте крепости и урочища, и как которою стороною, на восток и на запад стоит, и то написано по азбуке ниже сего 1678 г. (РГАДА. Ф. 124. Оп. 4. Д. 152).
Кампания 1678 г. началась так, словно прошлогодняя война была лишь генеральной репетицией. Отборную турецкую армию, собравшуюся к концу апреля у Исакчи, провожал в поход сам султан Магомет IV. Командование взял на себя новый великий визирь Кара-Мустафа-паша — известный полководец, прославленный прежними победами, а несколько лет спустя упорно осаждавший Вену. На пути к Днестру к 80 тысячам турок присоединилось около 5 тысяч молдаван и валахов во главе со своими господарями; за Бугом в войско влились 4 тысячи казаков Юрия Хмельницкого и около 30 тысяч татар хана Мурат-Гирея. На этот раз помимо 25 осадных пушек и 12 мортир турки везли с собой 80 полевых орудий, не слишком маневренных, но пригодных в оборонительном сражении.
Гарнизон Чигирина из стрельцов, солдат и казаков насчитывал 13 600 человек при 82 пушках и четырех мортирах. Уже в апреле переправился через Днепр и укрепился среди лесов и болот в трех верстах от крепости почти десятитысячный корпус генерал-майора Г.И. Косагова. Знаменитый воин послал в Чигирин всего 2,5 тысячи человек, удерживая с остальными переправы через Днепр и Тясьмин. 50-тысячная армия Г. Г. Ромодановского выступила из Курска 17 апреля и в середине июня соединилась на Артополате с 30 тысячами казаков Самойловича, а также донцами под командой прославленных атаманов Матвея Самарина и Фрола Минаева.
26 июня главные силы россиян стояли уже на Днепре.
Ромодановский и Самойлович имели прекрасную возможность упредить турок под Чигирином и навязать Кара-Мустафе наиболее выгодное для них встречное сражение, тем более что они располагали достаточной информацией о неприятеле. Однако военачальники повели себя столь загадочно, что исследователи до сих пор тщетно искали разумное объяснение их маневрам. Вместо того чтобы переправиться через Днепр на заранее выбранном и охраняемом Косаговым месте, воевода и гетман предприняли боковое движение вверх по реке, форсировали Сулу и только 6 июля вновь вышли к Днепру у Бужинского перевоза.
Турки подступили к Чигирину 8 июля и обложили его на следующий день, не зная о близости российской армии. Как бы для их удобства Косагов 9 числа получил приказ всеми силами сопроводить в крепость 2200 человек подкрепления — и, с понятными чувствами, выполнил его, оставив укрепленный лагерь и брод через Тясьмин, немедленно занятый 10-тысячным отрядом татар. Со скрежетом зубовным Косагов выполнил приказ, оставил татар в покое, отступил к главной армии и буквально растворился: с этого времени участие одного из лучших русских полководцев в кампании не прослеживается.