Несовершенный
Шрифт:
Ходят слухи, что я с кем-то встречаюсь, но никто не злословит или осуждает. Это лучше, чем я надеялась.
Мое сердце сильно бьется в груди при этой мысли, и я начинаю терять уверенность. Мне было бы наплевать, если бы они сказали, что я стерва из-за того, что начала встречаться слишком рано. Или что я больше не хорошая девочка. Смерть Джейса в некотором смысле была и моей смертью тоже. В этом они бы не ошиблись.
Я не хочу, чтобы отец Джейса видел, что я двигаюсь дальше. Или моя мать. Я закрываю глаза и пытаюсь избавиться от мыслей о том, что моя мать за утренним чаем могла бы увидеть в газете мой снимок, сделанный вчера вечером. Пьяная, в баре с незнакомым мужчиной, который поддерживает меня. Я издаю стон, потирая виски. Да, мне не нужно, чтобы мама это увидела.
Звенят висящие над дверью колокольчики, и я инстинктивно открываю глаза.
А вот и Мейсон. Забываю, как дышать, пока он идет ко мне. Я застыла на месте, словно прикованная к сиденью, и наблюдаю, как он двигается, излучая уверенность. Его серо-стальные глаза кажутся темнее, чем обычно, когда он берется за спинку стула напротив меня и отодвигает его. Ножки стула протестующе скребут по полу, он садится и пристально смотрит на меня.
— Джулс, — мое имя срывается с его великолепных губ. От его грубого баритона я наконец вспоминаю, как дышать.
— Мейсон, — произношу я его имя и улыбаюсь, сама не знаю почему.
Просто ничего не могу с собой поделать. Он заставляет меня чувствовать себя… маленькой девочкой, попавшей в сказку. То, как он носит костюм, входит в помещение, смотрит на меня. Как будто он владеет всем.
Легкая улыбка играет на его губах. Я это сделала. Я заставила его улыбнуться.
Он жестом указывает на мой стаканчик.
— Стоит ли и мне взять его?
Я распрямляюсь и снова смотрю через плечо на стойку с одинокой кассой и стопками кружек за ней. Уже поздно, но эта кофейня никогда не закрывается, потому что этот город никогда не спит.
— Если хочешь, — отвечаю я и поворачиваюсь к нему.
Мейсон протягивает руку через стол и заправляет прядь волос мне за ухо. Его глаза и руки задерживаются на открытой части моей шеи. Кончиками пальцев он медленно, целенаправленно скользит по моей шее. Я чувствую, как меня бросает в жар, желание медленно ползет от того места, где кожа касается моей груди, и ниже… еще ниже. Его близость сбивает с толку. Я не могу думать ни о чем, кроме желания, а это опасно.
Хочу закрыть глаза, но не могу. Я заворожена тем, как он смотрит на меня. Серо-стальной взгляд кажется более мягким, а резкие линии подбородка — менее пугающими, более уязвимыми.
— Думаю, я закажу, — наконец отвечает он, откидываясь назад, чтобы снова занять свое место, — я бы хотел.
Я энергично киваю головой, а затем чувствую себя глупо, когда он издает грубый смешок. Колокольчики звенят в дверях, когда он наклоняется через стол для поцелуя.
Меня охватывает тревога, и я отстраняюсь, как только его обжигающе горячие губы касаются моих. Я ударяюсь спиной о спинку стула и устремляю взгляд на старика в твидовом костюме. Его седые волосы кажется взъерошены ветром, но ему все равно. Светло-голубые глаза смотрят сквозь толстые очки в оправе на меню позади меня.
Я оглядываюсь на Мейсона, чувствуя некоторое облегчение от того, что нас никто не узнает, но это длится недолго. Мое сердце падает, когда я вижу выражение его лица.
Мне не нравится разочаровывать, но тут кое-что другое. Я чувствую себя виноватой за то, что притворяюсь, будто это не так. Но я не имею ни малейшего понятия, что это такое, и боюсь узнать.
— Я не знаю… — я прочищаю горло, пытаясь отдышаться, и говорю ему чистую правду, не желая оскорбить его: — Я не…
— Если ты со мной, — говорит он, и его тон звучит властно. Взгляд Мейсона пронзает меня насквозь, пригвождая к месту и крадя мою попытку извиниться. — То ты со мной, — заканчивает он свою мысль, и я не могу отвести глаза, не могу дышать, не могу ничего сделать, кроме как выдержать его взгляд.
Он, наконец, разрывает нашу зрительную схватку, поднимаясь со своего места и застегивая пиджак. Он не смотрит на меня, проходя мимо и направляясь к стойке. Я смотрю на дверь, раздумывая, а не уйти ли мне сейчас. Тело горит, и я не думаю, что могу сделать это. Я до сих пор даже не знаю, что такое со мной происходит.
Это определенно не «просто секс».
Мое тело живет само по себе. Хотя ноги дрожат, тело слабеет, а голова затуманена разочарованием и смятением, что-то внутри меня толкает вперед. Всего четыре шага, четыре шага к нему, и при этом мое сердце бьется быстрее, а тело горит.
— Я не знаю, что это, — начинаю говорить я. Мой голос звучит сильно, ясно и наполнен уверенностью, которой я не обладаю. — И это не имеет значения.
Я делаю глубокий вдох, когда он поднимает бровь и поворачивается ко мне лицом. Он уделяет мне все свое внимание и ждет.
Пытаюсь восстановить дыхание, пока стараюсь подобрать правильные слова.
— Я не знаю, чего хочу. — Эти слова чистая правда. — Я ни с кем не встречаюсь. Я одна, и это… — я обрываю себя, прежде чем сказать, что хочу именно этого. Я почти лгу и ему, и себе.
Поворачиваюсь направо, когда бариста небрежно отводит взгляд, как будто не слушает. Мои щеки пылают от смущения.
— Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я это сделаю.
Я качаю головой, мое сердце колотится от страха. Я сопротивляюсь желанию прикоснуться к нему, чувствуя себя такой чертовски слабой.
— Я хочу тебя, — шепчу я, умоляюще глядя ему в глаза. — Просто не хочу, — сглатываю и заставляю себя посмотреть ему в глаза, — не хочу, чтобы люди знали.
Черт, я чувствую себя дерьмово.
— Я не стыжусь тебя.… Мне просто стыдно за себя…
О Боже, даже меня передергивает от моих слов. Это правда, но это так дерьмово с моей стороны. Я тяжело сглатываю, ища на лице Мейсона понимание или гнев. Но вместо этого меня встречает холод, и это чертовски больно.
— Я не хочу, чтобы это прозвучало оскорбительно.
— Из-за твоего мужа? — наконец он спрашивает меня
— Да, — отвечаю я, не теряя ни секунды.
— Я хочу отвезти тебя домой, — говорит он, облизывая губы, и мои глаза инстинктивно обращаются к ним. Его глаза блуждают по моему телу. — Мы можем поговорить об этом в постели.