Неспортивное поведение
Шрифт:
— О, да, и что же это? — клюнул я на приманку.
— Выглядеть красивыми. — Она подмигнула нам обоим.
— Джекс, она назвала нас красивыми.
— Не борись с этим. — Кинси дернула за дверцу холодильника и достала бутылку с водой. — И если ты едешь, чтобы исполнять роль няньки, тогда я, по крайней мере, должна нас отвезти.
— Хорошо.
— На твоей машине. — Кинси бросила свои ключи на стойку и протянула руку. — Ну же, давай их сюда, детка. Или подожди. — Она постучала пальцем по подбородку. —
— Ты не можешь называть его «Куриная вафелька».
— Ну, не знаю. — Кинси усмехнулась. — Он может быть Цыпленочком, а я буду Вафелькой (прим. пер. Кинс намекает на то, что Миллер трус).
Когда она вышла, дверь чуть не ударила ее по заднице.
— Лучше иди за ней, — вздохнул Джекс. — Она получила пять штрафов.
— Это не так уж…
— В прошлом году.
Я застонал и последовал за Кинси.
ГЛАВА 3
КИНСИ
Я сказала себе не смотреть ему в глаза. Что-то в его голубых глазах, на фоне кожи цвета мокко, заставляло таких девчонок как я, превращаться в желе и говорить такие глупые вещи, как «Нам стоит когда-нибудь позависать вместе». Тогда как у меня не было никакого желания с ним зависать, вообще. Никогда.
Особенно за пределами нашей группы друзей.
Так или иначе, Миллер был крайне необходимым отвлечением от того, что завтра мой папа ложится на очередной курс химиотерапии, и ему, скорее всего, будет плохо весь день, и он не хочет меня видеть.
Потому что он был так болен, так слаб, и думал, что это травмирует меня.
Это было так несправедливо.
И все же я не могла наорать на него, ведь он был болен.
Я послала папе смс, в котором выразила свое разочарование, и в ответ он прислал сердечко, словно все было в порядке, хотя на самом деле ему вводили химикаты, которые медленно убивали все хорошее внутри него.
Я стиснула зубы.
— Кнопка «Старт», — голос Миллера прервал мои мысли. — Ты должна нажать кнопку, Вафелька.
Я не засмеюсь.
И не улыбнусь.
Не дам ему даже намека на то, что из-за того что он использовал придуманное мной смешное прозвище, я почувствовала себя лучше.
— Постарайся не быть таким трусом, Цыпленочек. — Я пристегнула ремень безопасности, поставила ногу на педаль тормоза и завела машину. Супер роскошный внедорожник Mercedes-AMG SUV, за рулем которого у меня было ощущение, что веду тяжелый танк, который каким-то образом еще и быстро ехал. — Ох, чтобы я могла сделать с тобой, детка, — прошептала я.
— Какого черта? — Миллер нахмурился, быстро пристегнув
— Ммм… — я кивнула, пробежав руками по рулю, когда мы вошли в еще один поворот, а затем нажала на педаль газа, и мы вылетели из гаража, помчавшись по улице к первому светофору с зеленым светом. Сильнее нажала на педаль. Я могла бы поклясться, что слышала, как Миллер молится.
— Не знала, что ты католик, — пробормотала я на красном свете.
— Только что им стал.
— Благослови тебя Бог. — Я усмехнулась, наконец, краем глаза проверяя, как он. Он сжимал пряжку ремня безопасности одной рукой, словно боялся, что она выскочит, а другой держался за дверцу. — Миллер, твоя машина — настоящий танк, ты не выпадешь.
— Учитывая то, как ты водишь, я бы не был так уверен, — сказал он сквозь стиснутые зубы.
Я закатила глаза, и все оставшиеся время до стадиона бродила в своих мыслях. С визгом влетев на полупустую парковку и, глубоко вздохнув, я заглушила двигатель.
— Это было весело.
— Весело, — повторил Миллер своим глубоким голосом. — Можно сказать «весело», когда это относится к кино, к выпивке, к счастливым часам, к футболу. — Он вытащил ключи из замка зажигания. — А это был «Форсаж» без двойников и каскадеров.
Я пожала плечами.
— От скорости я чувствую себя лучше.
— В следующий раз мы пойдем пешком, — проворчал он, хлопнув за собой дверью, словно я была в чем-то виновата, но это именно он явно не верил в безопасность своего собственного автомобиля!
— Не будет следующего раза, Цыпленочек. — Я пожала плечами. — Мне больше нравится «выступать соло». Вся эта фигня с тем, что мы «встречаемся», только для того чтобы удостовериться, что Андерсон «Членоголовый» Харрис не облает неправильное дерево, и его «орешки» не отрежут.
— В этом сценарии ты — дерево? — усмехнулся Миллер.
— Не слишком радуйся. Ты же не хотел, чтобы твои «орешки» тоже попали на линию огня, а, Миллер? Ты видел, как мой брат бросает мяч, он очень точен.
— Смешно, — фыркнул он и ударил рукой по двери, когда я попыталась открыть ее.
Хорошо. Я клюнула.
— Что именно?
— Ты.
— Почему я смешная?
Почему он такой горячий?
Почему?
Разве справедливо, что я набрала вес?
А у него стало больше мышц?
— Ты понимаешь, что Джексу хватит лишь одной смски. — Он поднял трубку свободной рукой. Какого черта этот парень съел на завтрак? Другая рука все еще нажимала на дверцу машины, скорее всего, всеми ста двумя килограммами. — Или одного телефонного звонка… и, возможно, пьяного признания о том, что ты соблазнила меня в Вегасе… и все это закончится.