Неспящая красавица
Шрифт:
Гвендолин начала открывать очередной подарок. Хотя казна королевства была не очень велика, подарки приходили из каждого уголка Древогорья, а также из соседних королевств. Когда дамы окружали принцессу, пытаясь рассмотреть получше, королева Каролина приказывала им сесть, потом поворачивалась к младшей дочери и улыбалась. Но даже так Анни не очень хорошо видела дары, посему не уделяла особого внимания тому, как Гвендолин достает украшения или платья. Однако когда слуги внесли сундук, который доставили ранее на возке, Анни наконец-то встала. Это был отличный сундук с гравированными
Дамы подошли ближе, когда Гвендолин открыла крышку. Она заглянула внутрь и вытащила кусок пергамента, который тут же отбросила, не прочитав. Анни вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что же лежит в сундуке. Дамы хором вздохнули, когда Гвен подняла маленькое дерево примерно в фут высотой. Деревце было столь изящно вырезано, что даже с такого расстояния Анни с уверенностью могла сказать, что его изготовил обученный эльфами мастер. Она невольно сделала шаг к центру комнаты, когда ветки, затрепетав, разошлись, открывая взору птичку размером не больше кулака Анни, выполненную из драгоценных камней. Когда старшая сестра начала поворачивать ключ, прикрепленный к спине птички, Анни подошла ближе. Этого никто не заметил, потому что все внимательно смотрели, как пичужка шевелит крылышками и наклоняет изящную головку.
Анни задержала дыхание, когда птичка раскрыла клювик и запела такую милую песенку, что некоторые придворные дамы принялись утирать слезы с глаз.
Как только птичка закончила песню, дамы бурно захлопали в ладоши. И все еще хлопали, когда на боку птички появился шов, разделивший ее на две половинки и явивший взорам присутствующих маленькое яйцо из ослепительно сияющего золота.
– О! – в унисон выдохнули все дамы, включая Анни.
На секунду она подумала, что подарок волшебный, но отбросила эту мысль, потому как не слышала ничего, что заставляло бы думать о магии.
Гвендолин повернула деревце и обнаружила еще один малюсенький ключик в основании яйца. Светясь от восхищения, она повернула ключ, от чего яйцо начало вращаться и играть такую веселую мелодию, что скоро все дамы принялись притоптывать ножками. В этот раз, когда музыка затихла, яйцо разделилось на четыре части, являя любопытным взорам крохотную вещицу, покрытую драгоценными камнями.
– Что это? – спросила Гвендолин.
Скорлупа продолжала раскрываться. И когда раскрылась до самого конца, вещица наклонилась и выскочила из яйца.
Гвендолин поймала ее, прежде чем та упал на пол.
– Поймала! Смотрите! Какое милое. Как думаете, что это? О! – воскликнула она в испуге.
– Нет, не может быть! – закричала королева, которая наклонилась вперед, чтобы рассмотреть получше.
Анни задохнулась при звуке перезвона ветряных колокольчиков, слышном только ей. Воздух внезапно сгустился. Все краски в комнате поблекли, а звуки стали приглушенными, и только слабое позвякивание колокольчиков не утихало. И хотя другие дамы двигались, будто попали в густой бульон, Анни смогла побежать. Она почти успела, но глаза Гвендолин закрылись, и та опустилась на кресло. Секундой позже королева, которая так и осталась стоять, упала на пол как тряпичная кукла.
Где-то в замке что-то разбилось, но звук был приглушенным, и Анни не смогла определить, откуда он идет.
– Помогите! – закричала она страже. – Скорее!
Но звука шагов в ответ не последовало. Анни слышала только тихое посапывание спящих дам и неутихающий звон ветряных колокольчиков. Преодолеть давнюю привычку не касаться членов семьи оказалось нелегко, но Гвендолин так побледнела, что Анни испугалась. Взяв сестру за запястье, она ощутила сильное равномерное биение пульса и вздохнула с облегчением. Бледные краски вернулись на щеки Гвен. И это вселяло надежду, что все не так плохо, как кажется.
Гвен пошевелилась, приоткрыла глаза и невнятно спросила:
– Что случилось?
– Точно не знаю, – ответила Анни и посмотрела на украшенный драгоценностями предмет, который сестра все еще держала в руке. Хотя та и не узнала его, Анни сразу поняла, что это. Кто-то изготовил маленькую модель веретена, всего лишь в дюйм высотой, и все же оно было идеально выполнено до мельчайших подробностей, вплоть до иголки, на которой дрожала капля крови Гвен.
– Это веретено, – объяснила Анни. – Кто-то прислал его сюда, чтобы из-за проклятия ты заснула. Кажется, вместе с тобой заснули и все остальные.
– Как мило, – прошептала Гвендолин. Ее веки начали опускаться.
– Нет, не мило! – вскричала Анни. – Это ужасно. Как думаешь, можешь встать?
– Конечно могу, – буркнула, когда сестра встряхнула ее, Гвен. – У меня есть грация и прекрасная осанка. В отличие от некоторых. – Открыв один глаз, она наградила Анни недобрым взором. – Бедная малютка Анни. Ты никогда не была грациозной. Я всегда могла перетанцевать тебя. Может быть, я так и сделаю, когда не буду такой усталой.
Гвендолин широко раскрыла рот и зевнула совсем не подобающим леди образом. Два передних зуба у нее оказались кривыми. Присутствие сестры рядом уже делало свое дело.
Анни закинула руку Гвендолин себе на плечи и принялась поднимать ее на ноги со словами:
– Ты должна… помогать мне… я веду тебя в постель. Вот так… шаг за шагом…
– Я все время должна помогать тебе, разве не так, Анни? – Гвендолин чуть сдвинула ногу. – Никакой магии – вот твоя проблема. Всегда чувствовала к тебе жалость. Говорила Дигби: «Мне все равно, что она невзрачная, все-таки она моя сестра».
Анни дернула Гвендолин вперед чуть резче, чем требовалось, и сказала:
– Ты слишком добра.
Пока Гвен, спотыкаясь, переступала ногами и зевала во весь рот, Анни наполовину дотащила, наполовину донесла ее до следующей комнаты. Движения сестры больше не были такими уж грациозными, и выглядела она неуклюже, пытаясь залезть на высокую кровать, но так и не смогла дотянуться даже до матраса. Анни пришлось подтолкнуть ее. С возгласом «ох» Гвен растянулась поперек ложа, потом перевернулась на спину и, вытягивая ноги, пробормотала:
– Так лучше.
Анни сделала шаг назад. В то же мгновенье, как она отошла от сестры, краски снова исчезли с лица Гвендолин, а зубы выпрямились сами по себе.