Несущественная деталь
Шрифт:
Верхолет свечой пошел вверх — перед ними был высокий мост. Аппарат при этом оставался в горизонтальном положении; лебедочная тележка, двигающаяся наверху по поводковым рельсам, равномерно выбрала четыре тонких — таких тонких, что и не видны глазу — поводка.
На протяжении нескольких веков использование летательных аппаратов в городе Йобе было запрещено полностью, потом разрешили использование верхолетов, но после одной-двух катастроф, которые привели к разрушению нескольких видных зданий и важных мостов, связывающих одну сторону пещеры с другой, власти пошли
— Лучшие джхлупианские корабли находятся в джхлупианском военном флоте, — сказал лейтенант. — Мы хотим, чтобы так оно и оставалось. Чтобы гражданские корабли не могли нас обгонять. Иначе возможны неприятные последствия. Большинство лиц в правительстве придерживаются этой политики.
— Разве сичультианцы продают свои корабли менее развитым цивилизациям? — спросил Ксингре.
— Я заплачу вам очень хорошие деньги, — сказал Вепперс. Он повернулся от Ксингре к лейтенанту. — Очень хорошие. Вы даже можете снять с корабля оружие. Меня интересует только скорость.
— Корабли Культуры еще быстроходнее, господин Вепперс, — сказал Джаскен.
Вепперс смерил его холодным взглядом.
— Правда?
— Некоторые — да, — сказал лейтенант.
— И сколько может стоить такой корабль, как «Укалегон»? — спросил Джаскен у лейтенанта. — Если бы он продавался?
— Невозможно сказать, — ответил офицер.
— Вы должны знать, сколько они стоят, — сказал Вепперс. — Вы должны их оценивать, верстать бюджет в зависимости от того, сколько их можно построить, сколько содержать.
— Реалистичная цена может превышать весь валовой национальный продукт Сичультианского Энаблемента, — сказал Ксингре.
Вепперс улыбнулся.
— Сомневаюсь.
Ксингре произвел звук, похожий на смешок.
— И тем не менее.
— А кроме того, — сказал лейтенант, — есть договоры, которые нужно соблюдать.
Вепперс обменялся взглядами с Джаскеном.
— Ну, конечно, есть.
— Как ответственный член галактического сообщества и Галактического совета, — сказал офицер, — мы являемся подписантами договоров, которые запрещают нам черезступать определенные технологии.
— Черезступать? — переспросил Вепперс голосом, в котором так и слышалось: «что это за херню вы несете?» Он перевел взгляд с лейтенанта на Джаскена, который пожал плечами.
— Это технический термин, — сказал Ксингре. — Можно продавать или дарить технологии цивилизации, которая находится на одну цивилизационную ступеньку ниже вашей, но не дальше.
— Ах, вот как, — с горечью сказал Вепперс. — Чтобы мы все знали свое место, верно?
Ксингре откинулся назад на своей сальной подушке и выглянул в окно верхолета.
— Ах, какой прекрасный город! — сказал он.
— И кроме того, — сказал офицер, — мы обязаны сохранять контроль над этими технологиями, чтобы не допустить их перепродажу вниз по цивилизационной лестнице, где они могут попасть к негодяям, действующим часто в роли посредников, жульнически.
— Сертификаты конечного пользователя, —
— Значит, мы должны ждать, пока не изобретем что-то в этом роде сами, а купить у кого-то не имеем права? — спросил Вепперс.
— Именно так, — сказал Ксингре. Он помахал тонкой зеленой конечностью, показывая на особенно изящный, богато украшенный мост, над которым они пролетали. — Ах, какая элегантность формы! — Он показал на дорогу, на пешеходов, идущих по мосту, хотя никто не смотрел туда, к тому же на каплевидном фонаре верхолета играли блики.
— Такие договоры и соглашения препятствуют свободному доступу к высоким технологиям, — услужливо сказал лейтенант.
На Вепперса это не произвело впечатления.
— Гммм. Свободный доступ, — согласился Ксингре. — Фу.
Верхолет развернулся, направляясь в примыкающую боковую пещеру. Этот новый туннель в диаметре был в два раза меньше, чем тот, по которому они только что летели. Аппарат выровнялся, но снизился и полетел дальше в темноту. В этом туннеле не было ни выходов наверх, сквозь которые проникал бы свет, ни зданий. На экране в передней части верхолета появилось изображение пещеры перед ними. Каменистые неровные стены уходили вдаль.
— А мне нравится свободный доступ, — тихо сказал Вепперс.
Они сидели в бумажной лодке, плывущей по ртутному озеру, вдали из единственного отверстия в потолке проливался свет, похожий на луч прожектора.
Вепперс взял с собой слиток чистого золота. На мгновение он снял маску.
— Бросай его, — сказал он Джаскену.
Джаскен не стал снимать маску.
— Вы можете говорить через маску, господин Вепперс, — сказал он, и Вепперс нахмурился, потом нетерпеливо кивнул.
Джаскен вытащил из кармана слиток золота размером с брусок мыла, взял его за один конец, перенес руку за борт лодки и отпустил — тот исчез под серебристой поверхностью.
Вепперс ухватил руль лодки двумя пальцами, пошевелил его.
— В самом деле бумага? — спросил он Ксингре, снова стаскивая с себя маску.
Джхлупианцу маска не требовалась — для его вида пары ртути не были ядовиты.
— Бумага, — подтвердил инопланетянин. — Прессованная. — Он сделал жест конечностями, словно играя на гармошке. — Их потом проще ликвидировать.
Верхолет приземлился там, где кончался поводковый рельс, поводки с него сняли, и он пролетел по двум другим туннелям-связкам еще меньшего диаметра, пока они не добрались до пещеры с Ртутным озером, одной из скромных достопримечательностей Вебезуа, приманки для туристов.
Верхолет повис в нескольких сантиметрах над поверхностью озера, чтобы они смогли спуститься в бумажную лодку. Конечно, они могли и пойти по поверхности ртути, и Вепперс так и хотел поступить, но это явно было запрещено, или, по меньшей мере, не приветствовалось, или вызывало у вас морскую болезнь или еще что-то в этом роде. Вепперс решил, что ртуть могла бы быть и почище: на поверхности лежали пыль, мелкий гравий и маленькие обломки камней, похожие на темный песок.