Несущий огонь
Шрифт:
На берегу, где коптилась рыба, горели костры — в них всю ночь подкидывали дрова, и при свете костров воины топали по мелководью и грузили в корабли оружие и щиты. Другие костры горели на холме, вокруг пиршественного зала, куда я согнал всех людей Иеремии — мужчин, женщин и детей. За ними присматривали семеро воинов, а еще двое сторожили Иеремию, упросившего разрешить ему провести ночь в своем наполненном реликвиями соборе.
— Я буду молиться за твой успех, господин, — заявил он.
— Молиться! — фыркнул Финан. — Ты должен был позволить мне перерезать его гнусную глотку.
— Он безумен, но не опасен.
— Он хитер и коварен, ты сам говорил.
— Он
Каким-то образом Дагфинр прослышал о христианских чудесах, и это убедило его, что пригвожденный бог творит чудеса, только если собрать достаточно мощей. Так и был рожден Иеремия. Он приписывал свою неспособность обратить воду в темный эль или вылечить слепоту тому печальному факту, что не смог завладеть Линдисфареной. «Это место силы! — убежденно заявил он. — На этом острове небеса соприкасаются с землей! Это святое место».
— И потому, — объяснил я Финану, — он хочет построить на Линдисфарене собор, и тогда будет править всей Британией.
— Король Иеремия? — презрительно фыркнул Финан.
— Не король Иеремия, — пояснил я, — а Папа Иеремия, и он собирается назвать свое королевство небесным царством. Все будут жить в мире, не будет болезней и нищеты, и урожай всегда будет богатым.
Доверившись мне, Иеремия радостно излил все свои честолюбивые планы.
— Не будет господ, — продолжил я, — не будет крепостей, и лев будет жить рядом с ягненком, мечи перекуют на орала, крапива перестанет обжигать, а мужчина сможет взять столько жен, сколько пожелает.
— Господи Иисусе, и это всё?
— А еще бог сказал ему, что чудеса начнутся на Линдисфарене, там он построит новый Иерусалим. Иеремия хочет переименовать остров. Назвать его Блаженным.
— Пусть мою задницу переименует, — сказал Финан.
— А я буду Святейшим покровителем Блаженного острова.
— Зачем ему понадобится покровитель, если все будут жить в мире?
— Потому что, как он говорит, дьявол будет бродить вокруг, как лев в поисках добычи.
— Я думал, лев будет жить с ягненком. Да и вообще, что это еще за лев?
— Это маска дьявола.
Финан засмеялся и покачал головой.
— И ты обещал этому идиоту отдать ему руины монастыря?
— Я не могу, они принадлежат церкви, но я могу отдать ему землю на острове. А если он и церковные земли приберет к рукам, не буду ему мешать.
— Церкви это не понравится.
— Я и куска крысиного дерьма не дам за то, что нравится церкви, — язвительно ответил я. — А Иеремия совершенно безвреден.
— Он тебя предаст, — сказал Финан, — как предал всех.
По какой-то причине Финан был настроен против Иеремии, и неприязнь была взаимной. Возможно потому, что христианина Финана оскорбляли заблуждения безумного епископа? Вероятно, некоторым христианам казалось, что Иеремия над ними издевается, но я не был уверен. Мне он казался искренним, пусть и безумным, а Финану хотелось перерезать ему глотку.
Но я не стал бы резать ему глотку или другую часть тела. Иеремия мне нравился. Он был безумен и заблуждался со всей страстью, но также был хитер, что доказали его сделки с Этельхельмом, скоттами и моим кузеном. Но вся эта ложь служила лишь для того, чтобы он мог обрести свое чудесное королевство. Он верил, что пригвожденный бог на его стороне, и я не хотел оскорблять этого бога, да и любых других, только не в тот день, когда мне предстоит битва, о которой я грезил всю жизнь. А потому я пообещал ему землю на Линдисфарене и позволил ему меня благословить. Он сжал костлявыми руками мою голову и обратился к пригвожденному богу с просьбой даровать мне победу. Он даже вызвался пойти с нами. «Я могу призвать ангелов Отца моего драться на твоей стороне», — заверил он, но я убедил его, что достаточно и молитв из его собора.
— Ладно, сохрани ему жизнь, — неохотно согласился Финан, — но только не оставляй здесь!
— А что он может сделать?
— Ты что, просто отплывешь и оставишь его тут?
— Что же еще?
— Не доверяю я этой сволочи.
— А что он может сделать? — повторил я. — Предупредить Беббанбург о нашем прибытии он не может. Для этого ему понадобился бы быстроходный корабль, а у него нет ни одного.
— Он же творит чудеса. Вдруг он взлетит?
— Он просто бедный невинный идиот, — сказал я и велел Свитуну отозвать всех караульных, присматривавших за Иеремией и его людьми в старом монастыре. Настало время отплывать.
Иеремия и впрямь был бедным невинным идиотом, но не был ли и я таким же глупцом? Я вел небольшой отряд на захват неприступной крепости, где засели воины моего кузена, где поджидал Эйнар Белый, где поджидали скотты.
Мы отплыли на север.
Четыре корабля. Эдит, Ханна, Стиорра и Богоматерь покинули Джируум еще в темноте. Теперь я находился на Богоматери, а Гербрухт правил Эдит. Мы гребли вниз по реке, в сторону моря, и в тихой ночи раздавался лишь плеск, когда весла входили в воду. При каждом гребке в черных водах мелькали мириады огоньков, а когда весла поднимались, они сияли этим огнем, драгоценностями морской богини Ран. Я решил, что это сияние — добрый знак. У воды местами клубился туман, но сквозь облака пробивалось достаточно лунного света, чтобы мы могли разглядеть темные берега Тинана.
Мы вышли в неспешные речные воды во время отлива, но стоило приблизиться к морю, как начался прилив. Сначала течение было в противоположную сторону, но миновав мыс, мы свернем на север, и прилив станет нам помогать. Позже нам придется бороться с морскими течениями, но я надеялся, что тогда наши паруса наполнит ветер.
Но когда мы вышли из устья реки, ветра не было. Лишь тишина ночи и медленно скользящие сквозь нее корабли, похожие на призраков, а когда облака отнесло на запад, на небе засияли звезды. Над нами были звезды, под нами — драгоценности Ран и спокойное море. Конечно, оно никогда полностью не успокаивается. Тихое озеро может выглядеть гладким, как лед, но море всегда в движении. Можно увидеть его дыхание, его воды медленно приподнимаются и опадают, но я редко видел настолько спокойное море, как в ту звездную ночь, молчаливую ночь. Словно боги затаили дыхание, даже мои воины притихли. Обычно команда поет или молится во время гребли или хотя бы ворчит, но той ночью никто не разговаривал, никто не пел, а Богоматерь, казалось, скользит в темной бездне, как Скидбладнир, корабль богов, бесшумно плывущий среди звезд.
Я оглянулся на скрытое под водой течение, несущее нас на север, и смотрел, не появится ли на мысу у Тинана огонь. Я подозревал, что Константин или по меньшей мере Домналл расставили людей на северном берегу реки, чтобы наблюдать за кораблями Иеремии. Если там присутствуют лазутчики скоттов, они могут зажечь предупредительный костер. Я долго смотрел, но ничего не увидел. Я понадеялся, что занявшие южную часть земель Беббанбурга скотты отступили, потому что войска Сигтрюгра наверняка уже перебрались через стену Адриана. Мой зять обещал, что приведет на север не меньше ста пятидесяти воинов, хотя и предупредил меня, что не желает сражаться с Домналлом. Такая битва повлечет за собой кровопролитие, а Сигтрюгру нужен был каждый человек для обороны от неминуемого нападения западных саксов.