Несущий перемены

Ингрид Чарльз

— Откуда ты знаешь, что мы приближаемся? — сонно спросила она.

Недар сухо улыбнулся.

— Знаю, — коротко ответил он. — Просто знаю, — он замолчал и провел рукой по ее телу, легко и нежно касаясь его. — Спи.

Несмотря на ее подозрения, эта ласка вновь возбудила Алексу — казалось, она наконец-то нашла себе пару, равное существо, чья страсть совпадала с ее собственной, а взаимопонимание было полным. Ей не хотелось расставаться с Недаром. Она взяла его руку и поднесла к губам.

— Расскажи, — попросила она.

— Рассказать — что?

— Что

значит для тебя этот препарат. Откуда ты знаешь, где мы находимся — безо всякого тезарианского устройства.

По его лицу прошла тень сомнения, он присел на кровати. Она немедленно изогнулась, обхватив его всем телом. Недар молча прижал ее к себе.

— Они разлучат нас, — сказала Алекса. — И ты это знаешь. Между нами заключен Союз — вашим народом, нашим и абдреликами. Если у нас есть какие-нибудь преимущества, надо воспользоваться ими.

— У нас есть все преимущества, — тихо отозвался он. — Мы покорим Чо, и Союзу останется только подчиниться нам.

Она даже не попыталась скрыть удивление.

— Это способно сделать только ваше устройство?

Он сухо рассмеялся.

— Никакого устройства нет. Есть только мы, тезары, и поскольку мы — никакая не техника, нас нельзя скопировать, и мы сможем повелевать всем Союзом.

— Устройства нет? — Алекса села рядом, прижавшись к его спине и положив подбородок на плечо, ощущая мягкие волосы на его коже. — Значит, вы не пользуетесь своими черными ящиками?

— Нет. Это просто уловка, маскировка чоя. Ящики работают надежно, но не они доставляют корабли через Хаос, — Недар гордо выпрямился. — Только я могу это сделать.

— Что значит для тебя этот препарат?

— Он оживляет меня. Он дает мне бахдар, «душевный огонь», как мы его называем, помогающий в полете, — он посадил Алексу к себе на колени и прижал ее голову к груди. — Приборов, способных ориентироваться в Хаосе, не существует — только душа и ее огонь. Мы знаем, где находимся и куда летим, потому, что чувствуем это инстинктивно. Психика подсказывает нам.

Внезапно она вспомнила о несчастном Беване, который должен был стать Братом Недара на Аризаре и открыл для себя Хаос. Полет с абдреликами стоил ему жизни.

— Ты же отдал свой бахдар Бевану.

— Да. Но эта сила требует своих жертв, огромных жертв. Она возобновляется медленно, и наступает день, когда она просто исчезает. Сгорает. Тогда начинается невропатия — изнуряющая болезнь, разрушающая нервные пути. Это мучительно и смертельно. Поэтому, когда моя сила начала угасать, когда я понял, что больше не могу читать лабиринты Хаоса, я испугался. Все, что я имел, исчезало — и слишком быстро. На Чо проводят очищение, но оно не излечивает тезаров. Для нас нет исцеления.

Его грудь вибрировала от скорби в голосах.

— И для этого существуют Братья? Что предложили тебе на Аризаре?

— Мне сказали, что я могу передать свой бахдар человеку, который сохранит его на некоторое время, а затем вернет — очищенным и восстановленным. Как пропущенный через масляный фильтр, — он вновь рассмеялся.

— Мне об этом никто не говорил.

— Никому из вас не говорили, —

поправил Недар. — Никто не считал, что вам следует знать об этом, и слишком часто влияние бахдара уничтожало вас. Потому-то в школе ваши чувства приглушали, превращая вас в бессмысленные инкубаторы. Понимаешь, эти чоя были изгнанниками, предателями. Мы не занимаемся колонизацией, не вмешиваемся в дела других народов. Когда они предложили мне исцеление, в ответ на это я должен был оставить Чо и никогда туда не возвращаться. Я согласился. Никто не знал, что сделает человек — так же, как никто не представляет, что творится с бахдаром. Мы наследуем его генетически, но несмотря на многовековые исследования с„ остается для нас тайной. Либо он есть, либо нет..

— И когда он исчезает, то исчезает навсегда? — спросила Алекса. — А теперь у вас есть препарат.

— Да! Я был ничтожеством, я отдал все Бевану, когда он напал на меня. Я был, как пустая скорлупа, мне пришлось красть чужой бахдар, но он медленно ускользал. Теперь мне ничего не нужно — ни Братьев, ни религиозной чепухи, которая ничего не значит, — он крепко обнял ее, и Алекса почувствовала, как бьется его сердце в широкой груди. — Я способен предложить тезарам то, чего они жаждут сильнее всего. Я построю собственный Дом — Дом пилотов, единую власть на Чо.

Эти слова ошеломили Алексу.

— Но как ты им расскажешь?

— Мне незачем это делать. Препарат говорит сам за себя. Одна доза, и мои друзья обо всем узнают. У меня не будет отбоя от жаждущих исцеления.

Алекса покачала головой.

— Но возможны побочные эффекты. Препарат еще не исследован.

Он приподнял ее так, что их глаза встретились.

— Знаю, — произнес он. — Знаю.

— Тогда с чего же мы начнем?

— Начнем с Витерны из Небесного дома и Хаторда из школы Голубой Гряды. Вначале я обращусь в летные школы. Они всегда нуждаются в курсантах, — он отвернулся, как будто вглядываясь в будущее. — Есть только один чоя, который мог бы помешать мне, и у меня с ним давние счеты.

Она хорошо поняла Недара и вспомнила чоя, который когда-то украл у нее Рэнда.

— Это Палатон.

— Да.

Она ощутила, как в нем нарастает ярость, жажда мести, запах которой пронизывал все поры его тела, и почувствовала, что отзывается на эту ненависть. Эту силу она могла получить и использовать в своих целях. Она крепко прижалась к нему всем телом, ее соски напряглись.

— Я тоже не прочь рассчитаться с ним.

Он нагнулся и нежно поцеловал ее в грудь.

— Между нами так много общего.

Она прикрыла глаза, наполняясь блаженством. Внезапно вспомнив о бахдаре, она тихо спросила:

— А что еще ты умеешь?

— Вот это, — ответил он, и протянул ей бахдар, открывая свою страсть, позволяя почувствовать власть над Хаосом и над ее телом, слышать ее стоны наслаждения. Как странно вот так найти свою дару — человека, но, вероятно, это даже к лучшему. Если он не сможет подчинить ее себе, то ее следует убить — за то, что она знает. Недару страшно не хотелось этого делать — совсем не хотелось.