Несусветный эскадрон
Шрифт:
И тут раздался выстрел.
Это кто-то, более стойкий, раньше прочих пришел в себя и обнаружил пропажу повозки.
Толпа черных улан мгновенно опомнилась. Прогрохотали мимо неподвижного лица девочки кавалерийские сапоги. Но их шум не догнал Ринглы в ее полете.
Мачатынь и Пичук, пригибаясь, прокрались к ней.
– Я боюсь, – протянув руку, но не прикасаясь, сказал Пичук.
– Не бойся, она устала и отдыхает, – сам себе не веря, растерянно успокоил Мач.
– Она не спит, она умерла. Я знаю, что это такое.
– Молчи! – шикнул
– Могла… – обреченно прошептал Пичук. И хотя мальчишка не стал ничего объяснять, Мач понял – от пляски и впрямь умирают.
Ему было страшно прикоснуться к неживому телу. Но и оставить тут Ринглу Мач тоже не мог.
Вздохнув, отважился он, поднял на руки невесомую – ведь полет все не кончался – Ринглу и сперва медленно, потом все быстрее пошел сквозь малинник и по тропинке. Пичук побежал за ним.
Но чтобы попасть туда, где назначена была встреча, им нужно было по кругу обойти уланский бивак. Хоть и лесом, а впритирку к придорожной поляне.
Уланы, потрясенные пропажей повозки, все же сообразили, что далеко она не укатила, и кинулись прочесывать лесную опушку. Причем время от времени, услышав из глубины леса подозрительный шум, стреляли на звук.
Чуть было не подвернулся под такой выстрел и Мач.
Но как раз в тот миг, когда палец черного улана стал сильнее жать на спусковой крючок, Мач ощутил сквозь рубаху теплое, тяжелое и, кажется, даже мохнатое. Оно легло на плечо и пригнуло к земле, да так, что парень чуть было не выпустил из рук невесомое тело Ринглы. Пуля просвистела в ветках примерно там, где полагалось быть его голове.
– Не время и не место… – проворчал суровый голос, вроде бы пожилой женщины, тяжесть с плеча исчезла. Мач выпрямился, чтобы бежать дальше, но успел кинуть взгляд на плечо.
Там пробыл еще мгновение и утянулся в темноту черный ком, похожий на медвежью лапу.
Глава одиннадцатая, о которой автор опять-таки пока не подозревает
– Как будто на сей раз уцелел, – задумчиво сказала Наар-Ава. – И угораздило же это Дитя-Зеркало поспеть как раз к войне! И нужно же ему всюду сунуть нос…
– Мы спасем его от глупой смерти, – почесывая под тяжелой шапкой голову, пообещала Поор-Ава. – Придется! Это Дитя если и погибнет, то лишь за свободу! Чтобы и весь этот крошечный народишко погубил сам себя ради свободы. Другого надежного способа сладить с ним я просто не вижу.
– И будет же с ним хлопот! – воскликнула Виирь-Ава. Неизвестно, кого она имела в виду – весь народ целиком или только беспутного Мача.
– Расскажи нам о нем побольше, сестричка, – попросила бархатным голосом красавица Наар-Ава, приобняв Качу и сладко грея ей ухо ароматным, земляничным дыханием.
Девушка с большим удовольствием переоделась уже в длинную, мягкую, приятно пахнущую и красиво расшитую кожаную рубаху. Но только никак не могла решить, чем украсить волосы. Тоол-Ава предложила ей вплести в косы витые шнуры, у Поор-Авы нашелся меховой обруч с круглыми мохнатыми ушками, но это уж было вовсе не по жаркой погоде, а Вууд-Ава сняла с шеи янтарную подвеску.
Все это богатство лежало у Качи на коленях. Авы и сидеть на земле ее выучили не так, как она привыкла – подвернув одну ногу. Они сидели на пятках, а пальцы сплетали при этом в корзиночки, если только не были заняты делом. Сидящая на пятках Ава могла молниеносно вскочить – и это движение Каче тоже следовало выучить.
– Да что про него рассказывать? Третий отцовский сын, одни глупости на уме, – высокомерно ответила Кача. – Ростом не вышел, думает умом взять. А ум у Мача только на всякие безобразия горазд. Устроил в господском саду целую грядку селедок! Пастора недавно до икоты перепугал. А осенью, в Ночь велей слопал у соседей все угощение в риге, на столе оставил старую постолу, те и решили, что вместо покойных дедов на угощение злые духи приходили! А еще в женихи набивается!
Все эти проказы не произвели на Ав особого впечатления – но о женихе Кача сказала не только презрительно, а и с некоторой тоской. Да еще спину гордо выпрямила.
– Если тебе так уж нужен жених, то и это удовольствие у тебя будет, – переглянувшись с Ваам-Авой, сказала Мааса-Ава. – И не какой-нибудь, а знатный господин.
– Как наш барон?
В голосе девушки не было никакого энтузиазма. Авы добродушно рассмеялись.
– Если тебе нужен именно ваш глупый барон, то и за ним дело не станет!
Кача надулась. В конце концов, оставаться незамужней – это и вовсе неприлично, что бы ни толковали Авы про свое замечательное безбрачие.
– Я сама укажу тебе, сестричка, жениха. А про Мача забудь, – потребовала Мааса-Ава. – Он тебе не пара. Он, того гляди, через пару месяцев за свободу погибнет, а ты – Ава! И тебе в этом народе жениха искать неприлично.
– Но ведь во мне есть и их кровь, – задумчиво сказала Кача. – Я это чувствую…
– К сожалению, да, – подтвердила Тоол-Ава. – Латышская кровь в тебе тоже течет. Но наша кровь в тебе сильнее. И она одолеет. Ты лучше подумай, сколько зла они причинили нашему народу. Прогнали его из родных лесов…
– И хуже того – обокрали! – вмешалась Виирь-Ава. – В моих лесах хватило бы места для всех. Мы приняли пришельцев по-доброму, мы показали им священные каменные круги, мы научили их, как пользоваться Колесом Года! А они украли наши знания! Наши священные знаки! И до сих пор ими пользуются!
– Я не знаю никаких священных знаков, – возразила Кача. – Вот разве что знак Ужа, который должен давать силу…
– Он и дает силу! – воскликнула Виирь-Ава. – Но им можно пользоваться в определенные дни, с нужными заклинаниями. Мы научим тебя узнавать эти дни по Колесу Года. А пришельцы просто используют его для узоров на своих поясах. И другие знаки – с ним вместе. Получается какая-то дикая магическая смесь, в которой обрывки давней силы знаков сплетаются как попало и приносят больше вреда, чем пользы.