Нет места женщине
Шрифт:
Он отшвырнул ее от двери и ударил. И вышел из комнаты.
Таша никак не могла встать на ноги. Пыталась, но снова падала – голова кружилась, все вокруг было, как в тумане.
Неожиданно кто-то поднял ее и положил на матрас. И все началось сначала. Девушка не могла уже сопротивляться, а только плакала. А потом, когда поняла, что теперь это делает с ней брат Бондаря, завыла от унижения и боли.
Голый Виктор поднялся, взял с подноса шампур с остывшим шашлыком и начал зубами сдирать с него куски мяса.
Она поднялась, истерзанная, избитая,
– Мяса хочешь? – спросил Виктор, не оборачиваясь. – Или ты чего другого хочешь? А то я повторить могу…
Наташа взяла со стола бутылку шампанского, перехватила горлышко двумя руками, подняла над головой и ударила сильно сверху вниз по бритой голове младшего Бондаря.
Ее били долго. Даже когда девушка потеряла сознание, продолжали месить ногами. И она не могла слышать, как старший Бондарь, даже не заходя в комнату, приказал:
– Спрячьте ее где-нибудь. Или заройте. Но чтобы ни одна душа…
Кондратьев ждал прилета Наташи вечером. Стоял в зале прибытия, высматривая в толпе прилетевших из Ростова. Но ее не было. Не оказалось ее фамилии и в списках пассажиров. Николай приехал в аэропорт утром и снова не дождался. Потом помчался к зданию суда.
Заседание продолжалось очень долго. Наконец вышел адвокат и, нисколько не смущаясь, сообщил:
– Мы проиграли. Но я подам апелляцию в суд высшей инстанции. Добьюсь пересмотра дела.
– Сколько дали? – спросил Коля.
– Двадцать.
– Двадцать… чего? – переспросил Кондратьев. Ему показалось, что он ослышался.
– Двадцать лет, по совокупности, – объяснил адвокат, доставая из пачки сигарету. – Убийство, покушение на убийство, незаконное хранение огнестрельного оружия. По совокупности столько и получилось… У вас огоньку не найдется?
Как сообщить такое Наташе, Коля не знал. Но телефон в ее гостиничном номере не отвечал. Ничего определенного не смог сообщить и администратор. Сказала лишь, что проживающая в данном номере девушка не появляется уже третий день, а ее личные вещи по-прежнему на месте.
Назавтра Николай выехал на машине в Ростов. Пробыл в городе неделю, но ничего выяснить не удалось. Написал заявление в милицию о пропаже человека, однако там особо не заинтересовались и ни о чем не расспрашивали. Пара дней ушла на то, чтобы найти Владимира Васильевича Бондаря. Тот сказал, что Наташа должна была отправиться в Питер, на суд, куда, вероятно, и вылетела. Номер в гостинице оплачен за месяц вперед, значит, должна появиться. Узнав, что Наташа в Петербурге не появлялась, Бондарь очень расстроился и попросил сообщить ему, если что-то станет известно, а со своей стороны обещал найти девушку, если та до сих пор в Ростове или где-нибудь поблизости.
Кондратьев вернулся домой со слабой надеждой на то, что все закончится хорошо, странное исчезновение Наташи как-нибудь объяснится. Потом понял: надеяться не на что – будь Таша жива, она никогда бы не оставила Лику. Коля еще раз слетал в Ростов, снова ходил в милицию, интересовался поисками пропавшей
Обнаружили Наташу почти случайно. Через полгода на месте совершения преступления был задержан человек, который, стараясь облегчить наказание, сообщил, что присутствовал при убийстве девушки и знает, где закопали труп. К удивлению следователя, его показания подтвердились, тело было найдено. Но выяснить, кто убил девушку и за что, не удалось: той же ночью свидетель, давший показания, скончался в камере от приступа астмы. Среди заявлений о пропаже людей было найдено заявление Кондратьева. Его же и вызвали для опознания.
Похоронили Наташу тихо. Рядом с родителями, сестрой и ее мужем. Народу собралось немного: десяток бывших коллег, и только. Поминки провели дома, попросили соседей взять на это время Лику. Поминали недолго: настроение у всех было тягостное, а потому постарались не задерживаться. Уже через пару часов в квартире остались только усталая и разбитая Виолетта, Галина Тимофеевна, вызвавшаяся помочь хозяйке убраться, и Коля Кондратьев.
– Какая же злая жизнь, – в который раз за вечер повторила Галина Тимофеевна, моя тарелки и передавая их Коле, вооружившемуся полотенцем. – Вот ведь Ларину, скорее всего, ни за что двадцать лет, а Наташеньку и вовсе замучили… Ты хоть сообщил ему?
– Письмо вчера отправил, а раньше не решался. Но мне кажется, он давно уже понял, что произошло несчастье, – столько времени о ней ни слуху ни духу.
– Как страшно жить… – вздохнула Галина Тимофеевна. – Кругом ложь, обман, бандиты. Хорошие люди так редко встречаются. Спасибо тебе… то есть вам, Николай Игнатьевич, за то, что Наташу искали. И что фирме развалиться не дали, а то совсем бы невмоготу было…
– Хороших людей много, – возразил Коля.
– Но живется им плохо, – произнесла Галина Тимофеевна. – Что за страна такая? И ведь уехать нам некуда!
Вечером следующего дня Виолетта укладывала Лику спать.
– Давай и сегодня обойдемся без сказки? – предложила она. – Я опять плохо себя чувствую.
– Ладно, – согласилась Лика, – можно и без сказки. К тому же я уже большая.
Тетка, то есть, вернее, двоюродная бабушка, закутала ее в одеяло и осталась сидеть рядом, глядя на лежащие рядом на подушке головы девочки и куклы.
– Где Таша? – спросила Лика. – Когда она придет?
Виолетта отвернулась и смахнула слезу.
– Когда вернется? – повторила вопрос девочка. – Я скучаю без нее.
– Не знаю, – ответила женщина. – Она уехала в командировку. Ее послали деньги зарабатывать. Вот заработает для нас побольше и вернется.
– Далеко уехала?
– Очень, – прикрывая ладонью лицо и еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, кивнула Виолетта.
– В Сан-Феличе? Как в песне?
– Да. Именно туда, в эту самую Феличе. Ты спи лучше, потом поговорим.
В дверь квартиры позвонили. Звонок прозвучал так неожиданно, что Виолетта вздрогнула.