Нет места женщине

Островская Екатерина

– К тебе пришли, – сказала Лика, прижала к себе куклу Варю и отвернулась к стене.

Виолетта пошла открывать. Остановилась перед дверью, раздумывая, стоит ли, потом тихо спросила:

– Кто там?

– Это Ваха, открой, – услышала она знакомый голос.

Распахнула дверь и увидела на пороге мужа. Бросилась ему на шею. Мужчина так и вошел в квартиру, удерживая на весу жену.

– Спите? – спросил Ваха тихо, затворив дверь.

– У нас горе, – прошептала Виолетта. – С Ташенькой горе.

Женщина заплакала, повела мужа на кухню и начала доставать из холодильника продукты – колбасу, закуски и спиртное,

то, что осталось после поминок. Накрывала на стол и рассказывала все, что узнала от Кондратьева. Муж слушал молча, смотрел в сторону. Виолетта налила ему водки, но он отодвинул от себя стакан.

– Как, ты говоришь, зовут тех отморозков?

– Бондари. – Виолетта опустилась за стол и стала смотреть, как ест муж. – Ты сейчас где живешь? – спросила она. – В Польше?

– Неважно, – ответил Ваха.

– Как же неважно? Я недавно в Гродно моталась и случайно земляков твоих встретила. Тех, которые к нам приходили. Испугалась сначала, думала, опять деньги будут требовать. Но они сказали, что гордятся тобой. И мне велели тобой гордиться.

Ваха усмехнулся и произнес:

– Ладно, сейчас поем немного, потом помоюсь. Переночую, а утром уеду ненадолго: у меня одно важное дело есть. А потом уже насовсем вернусь.

Книга вторая

Лика

Каждый год в день окончания университета они собирались в этом ресторане. Конечно, не всем курсом, это было невозможно, хотя полторы сотни человек уместились бы в зале. Просто собрать всех выпускников практически невыполнимая задача. Даже не вся группа приходила: через год после выпуска явились двенадцать человек, потом меньше десятка, и вот уже второй год подряд только шесть девочек. Парни почему-то решили игнорировать сие мероприятие. Но так было даже лучше – можно спокойно общаться и не стесняясь говорить о своем, о девичьем. С каждым годом девичье у всех становилось разным. У кого-то пошли дети, у кого-то пошел в гору муж. Но все равно эта встреча для тех, кто появлялся постоянно, была чем-то вроде обмена достижениями. Наверное, не всем повезло в жизни, от кого-то удача отвернулась, но такие, судя по всему, оставались дома.

Лика была довольна тем, как складывалась ее жизнь: аспирантура, защита диссертации, место на кафедре. Вот только с личным дело обстояло, прямо скажем, не так гладко. Но Лика не переживала особенно, считая, что обязательно встретит «своего» мужчину. Однако время шло, а желанной встречи почему-то не происходило. Да и где она могла произойти? Только на филологическом факультете, ведь больше нигде Лика не бывала. Правда, большинство мужчин-преподавателей были уже в возрасте, а те, что помоложе, женаты. Не заглядываться же на молоденьких студентов или аспирантов. Хотя многие из них были почти ее ровесниками. Тем не менее ей нравилось общество людей серьезных, а следовательно, постарше.

Единственный роман у нее случился, конечно же, с серьезным человеком. Ей тогда было двадцать, а ему – страшно сказать – почти сорок. Если уж совсем точно, то тридцать шесть. Но он был очень спортивным, и машина у него была такая же – стремительная и элегантная. Тот, кого Лика выбрала для себя, был женат, но не жил с супругой уже почти два года, и развод, по его словам, только вопрос времени. Потом выяснилось, что все упиралось в финансовые вопросы – общая

собственность и общий бизнес. У Виталия с женой был составлен брачный контракт, и в случае развода инициатор его должен был лишиться своей доли в довольно успешном предприятии, занимавшемся поставкой в Россию итальянской обуви. Чтобы никому из супругов не остаться нищим, необходимо было, чтобы они пришли к обоюдному соглашению о невозможности проживания вместе. Но жена как раз именно этому и препятствовала, хотя муж практически не появлялся дома, а у нее самой имелся постоянный любовник – владелец обувной фабрики в Анконе.

В конце концов Лика решила, что штамп в паспорте не самое главное, если двое любят друг друга. Хотя порой и хотелось праздника. Девушка ждала, ждала, когда жена Виталия согласится на развод или когда этого потребует ее итальянский друг. Но мужчину, в отличие от нее, вероятно, устраивало то, как все сложилось.

Виталий снимал большую квартиру, обставленную красивой мебелью, набитую полезной бытовой техникой, и Лика научилась варить хороший кофе, выпекать хлеб, хотя для этого и не нужно было особого умения: техника все делала сама. А вот в жизни само собой ничего не случается.

Перед самым своим сорокалетием Виталий улетел в Италию на очередную обувную выставку-ярмарку. Должен был вернуться через неделю и, вероятно, вернулся, только вот Лика увидела его почти через месяц, когда мужчина… пришел за своими вещами. Нисколько не смущаясь, более того, улыбаясь даже, он объяснил, что вернулся в семью, потому что, кроме общего с женой бизнеса, у него есть еще обязательства и перед их общей дочерью, которая через два года окончит школу. А теперь у дочки появились какие-то проблемы.

Лика не стала ничего выяснять, молча стояла и смотрела, как Виталий собирает свои вещи, пакует их в чемоданы, выносит и складывает в свою приземистую красную машину. Вещей было много, чемоданов не хватило. Тогда он попросил спортивную сумку у Лики, обещая вернуть ее через пару дней.

– Возьми в подарок, – сказала она.

– А с чем ты будешь ходить на корт? – поинтересовался мужчина с такой печалью в голосе, словно это волновало его больше всего.

Лика пожала плечами и пошла на кухню вынимать из печки готовый хлеб с цукатами, который готовила для него. Села за стол и внезапно поняла, что Виталий не вернется никогда, а значит, для нее кончилось все. Не будет теперь ничего, к чему она привыкла: ни хорошей квартиры, ни загородного дома, не будет машины с откинутым верхом и встречного ветра, треплющего ее волосы, не будет рядом элегантного и спортивного мужчины, его поцелуев и ласковых слов… Не будет детей – мальчика и девочки, о которых она мечтала.

Уже стоя в дверях с ее сумкой и последним чемоданом, принимая от нее завернутый в льняную салфетку свежеиспеченный хлеб, Виталий произнес как ни в чем не бывало:

– Ты не переживай особо. Все останется, как было, я буду заезжать часто.

– Не надо, – ответила Лика, – проживу без твоих визитов.

Мужчина сделал удивленные глаза: не так уж часто его подруга возражала.

– Перке? – спросил он.

Но Лике не хотелось переходить с ним на итальянский.

– Ты будешь приходить ко мне, а твоя жена будет приходить к Пьетро. Вас такая жизнь, возможно, устраивает, но я не хочу участвовать в ваших перебежках.