Нет звёзд за терниями
Шрифт:
— Слышишь, ты? — раздался его злой голос после удара в дверь. — Не смей входить ко мне и трогать вещи! Ты понял? Ещё сунешь нос, пожалеешь!
Он ударил по двери снова. Флоренц не понял, кулаком ли, ботинком. Обидно: хотел ведь как лучше. Но сам виноват, не спросил, будет ли брату приятна такая забота. Только хуже сделал.
В эту ночь он долго не мог уснуть, прислушиваясь к шагам Эриха. Тот поднялся наверх, на третий этаж, и расхаживал над головой туда-сюда. Что же случилось, что даже спать не лёг?
И уже погружаясь в дремоту, Флоренц услышал будто бы звук разбивающегося стекла. Он насторожился, но шум не повторился. Потом опять зазвучали шаги — значит, с братом всё в порядке.
А наутро на него глядел прежний Эрих — заботливый, мягкий и очень виноватый.
— Фло, ты уже и не рад, наверное, что согласился лететь со мной? — произнёс он, покаянно опустив голову. — Видишь, каким я стал. Не такого ты ждал, да? Может, уже хочешь вернуться назад к людям, с которыми жил? Я пойму, если попросишь отвезти тебя обратно.
У мальчишки даже сердце подпрыгнуло от радости. Значит, Эрих ничего не знает о корабле. Значит, он ни в чём не виноват!
— Это не страшно, всё наладится! — постарался он подбодрить брата. — А бросать тебя я не собираюсь. Я и сам виноват, лезу, куда не просят.
— Это верно, — кивнул Эрих. — Если собираешься что-то сделать в доме, то спрашивай меня для начала, хорошо? Видишь ли, я привык жить один, и непрошеная помощь не кажется мне добром. Больше раздражает. Учти это, чтобы мы поладили.
— А, я понял, — улыбнулся Флоренц. — Точно так же и я досадовал, когда Эмма штопала мои вещи без спроса или выметала песок из каюты. Казалось, она нарочно даёт понять, что сам я — неряха и бездельник. Но я лишь помочь тебе хотел. Мне ж тут заняться нечем, да и совестно, что на шее сижу. Может, дашь мне какое дело?
— Отдыхай пока, — отмахнулся брат.
Он достал часы, покрутил в руке. Заметив интерес Флоренца, протянул вещь ему.
— Хочешь посмотреть?
— А можно? — восхитился мальчишка и тут же осторожно, двумя руками взял шар.
Он видел прежде часы, у старого Стефана хранились одни рабочие и ещё пара тех, что не удалось починить. И Гундольф показывал свои, с компасом. Но те, плоские и скучные, ни в какое сравнение не шли с этим чудесным шаром.
По голубому эмалевому небу летели золотые птицы, и были они куда красивее чаек с побережья. С хохолками, с пышными хвостами. Удивительный мастер сработал эту вещь, потрудился над деталями от коготков и до раскрытых клювов. Флоренцу казалось, он видит движение крыльев, слышит тонкие далёкие крики.
А стрелки! Каждая — в виде пера, нежного и лёгкого. Будто крошечные живые перья покрыли бронзой, и изгибы их и пушинки навеки застыли во времени. Как только удалось создать подобное чудо?
— Нравится? — улыбнулся Эрих. — Старинная работа, таких больше не делают. А хочешь, твоими станут?
Мальчишка застыл недоверчиво. Этим часам цены нет, он бы на такие и дышать боялся, не то что носить.
Брат потянул за цепочку, подбросил шар в руке, ловко поймал.
— Правда, мне самому без часов никак. Я раздобуду другие взамен, а эти тогда сразу тебе отдам.
— Эрих, что ты! Неужели тебе не жалко? — выдохнул Флоренц.
— Ни капельки, — улыбнулся тот в ответ. — Я уже наигрался, мне без разницы, какими пользоваться, лишь бы время показывали. Ладно, Фло, пора мне бежать. Не забывай, наружу не выходи, с чужими не разговаривай.
— Конечно. И знаешь, Эрих, из-за вчерашнего ты не волнуйся. Тот человек сказал, что первый день работает, я забыл тебе передать. Он и не знал, должен я здесь находиться или нет.
— А он чужак или из местных, не сказал? — заинтересовался брат.
— Нет, — помотал головой Флоренц, — не сказал. Мы и не говорили, считай. Я воду принял, он пожаловался, что первый день работы тяжело даётся, да и всё.
— Вот как. Я побегу, Фло, жди вечером.
И ушёл. И ничего опять не рассказал. И не пообещал сегодня, что покажет город.
Мальчишке уже стало понятно, что брату не до того, да и опасно им показываться снаружи, пожалуй. И всё равно стало горько и обидно.
Лучше бы он пришёл в Раздолье по-честному, а не так.
Глава 18. Кори. К свободе
Время от времени Кори, заслышав шум за спиной, поглядывала через плечо, но охранник стоял на месте. Видно, просто переминался с ноги на ногу.
— Чего вертишься? — не выдержав, спросил он. — Не на что поглядеть больше?
И, не дождавшись ответа, добавил насмешливо:
— А может, удрать надеешься, если я отвернусь? Ну, тогда ты полная дура. Я могу уйти хоть на всю ночь, а ты и со свободными руками не выберешься за решётку. Да и остальные, если ум в голове есть, помогать такой не станут.
Намёк, должно быть, предназначался седому. Тот ещё несколько раз поил пленницу.
Снадобье Леоны помогло, притупило боль, но жажда никуда не делась. Отступала ненадолго, а после вновь принималась терзать.
Да и в голове мутилось, а холодная вода спасала.
Соседи между тем успокоились немного, один даже лёг досыпать. Разбуженные Леоной, эти люди услышали о вратах, и новость точно не обрадовала их. Но теперь, видно, поняли, что всё равно ничего не могут сделать. Что толку хвататься за голову?