Неучтенный фактор
Шрифт:
…Основу отряда составляют группы из пяти либо трех боевиков. Группы способны самостоятельно осуществлять диверсионно-террористические акты, проводить разведывательную и агентурную работу. Для осуществления масштабных террористических акций группы собираются по принципу "три плюс три" или " пять плюс пять", при этом максимальная численность бандформирования не превышает 45 человек. В таком составе, исходя из вооруженности и подготовки, отряд способен навязать боевые действия численно превосходящим подразделениям ЧОН и Президентской гвардии, захватить и вывести из строя, а при необходимости
…Командиры отрядов и групп постоянно ведут идеологическую обработку членов бандформирований, руководят боевой и тактической подготовкой. Члены организации "Меч" владеют навыками конспирации, осведомлены о формах и методах работы органов МВД и ГСБ.
…Отряд имеет фиксированный "район ответственности", на котором организует и проводит диверсионно-террористическую работу. Жесткой привязанности к конкретному населенному пункту, либо оборудованной базе нет. В зависимости от стоящей задачи, командир отряда извещает потребное количество боевиков, с учетом их специализации. Группы конспиративно выдвигаются к месту сбора, где до них доводится задача, при необходимости организуются тренировки и рекогносцировка. Как правило, в целях конспирации сигнал на сбор дают нескольким "пятеркам", но в акции принимает участие лишь одна.
…Связь, контрразведывательную работу, "доводку" боевиков в избранной специализации осуществляют т.н. "странники". По нашим данным, "странники" являются связующей нитью между отрядами и глубоко законспирированным руководством организации. По сообщению агента "Лось", они входят "во внутренний круг", что, с учетом идеологической и организационной доктриной организации, заимствованной у средневековых рыцарских орденов, говорит о их принадлежности к высшему уровню руководства организацией.
…На основе собранной информации нами был разработан план оперативно-войсковой операции "Капкан", осуществленной Центром специальных операций…
13 октября Подпись: майор Басов
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Странник
Максимов спал чутким сном сторожевого пса, малейший шорох или прикосновение – и он моментально выныривал из сна. Тело оставалось расслабленным, глаза закрытыми, но отточенным за годы непрекращающего г о н а чутьем он ощупывал темноту, при первом же признаке опасности, и тело превращалось в сорвавшуюся пружину, сметающую все на своем пути.
Но опасности не было, просто тепло успевшего стать родным тела просто невесомая нежность ее ладони на его груди. Тогда он осторожно целовал ее в ложбинку под тонкой ключицей и засыпал, мысленно проклиная свое неумение жить нормальной человеческой жизнью.
«Это, наверное, жутко, ощущать сквозь сон, как близко, почти вплотную к сжавшемуся в теплый комок телу подступил холодный и равнодушно-беспощадный
А может, ты хитришь? Тебе так легче свыкнуться с потерями, помнить о каждом, но не бередить себя воспоминаниями… Выходит, не свобода это, а способ существования. Способ достойно и до конца сделать свое дело. И уйти, заплатив за все сполна. Только платить приходится привязанностями, дружбой и любовью.
Сколько же можно тащить на себе это бремя потерь и нерастраченной нежности? Рано или поздно пристрелят, куда уйдет то, что сейчас бередит меня изнутри? Может быть, в другой жизни, в другое время мне будет дано искупить грех нелюбви, и я смогу отдать людям то, что не смог отдать в этой жизни. Там не придется мерить дружбу готовностью пойти на верную смерть, там любовь к женщине не сделает слабым.
Только там не должно быть г о н а, засад, изматывающих бросков через замерший под дождем лес, ночевок на стылой земле и жгучей ярости рукопашной схватки. Пусть люди там не делят себя на своих и врагов, нет страшнее и беспощадней границы, только пули снуют через нее. Только пули и предатели. Смерть и нежить.
А если и там, в сказочном мире, случится такое, я знаю точно, когда-нибудь я проснусь среди ночи и вспомню себя сегодняшнего. И все начнется сначала…»
Преторианцы
Справа тянулась китайская стена высоток Новопеределкино, слева грязным, комковатым полотнищем раскинулось поле. Лес за полем, клином подобравшийся к ветке железной дороги, смотрелся сплошной, густо-темной массой.
Петровский покосился на верзилу за рулем, тот поймал его взгляд и хохотнул:
– Что, Седой, непруха, а? Быва-а-ет! Направо пойдешь – в "гарлем" попадешь, налево пойдешь – ногу свернешь, прямо – вообще, ну его нафиг.
Машину тряхнуло на выбоине.
– Черт! – Петровский ухватился за ручку, едва не ударившись лбом об стекло.
– Бывает и хуже, но реже, – тут же прокоментировал верзила.
Петровский не нашел в себе сил откликнуться на шутку. Всю дорогу верзила веселил сам себя и пытался растормошить хмурого пассажира. Сначала он черпал вдохновение в неказистой одежке опера. Потом, видимо сообразив, что ему, одетому в добротный спецназовский комбез, трудно расчитывать на взаимность. Стал выискивать повод для шуток за окном.
Командира группы захвата Петровский про себя окрестил "Орангутангом с гранатой", шуточки у верзилы соответствовали внешности.
Машину опять тряхнуло. Резкая боль через позвоночник ударила прямо в мозг.
– Твою мать… Суки-комендаши, упустили из-под носа! – Петровский уже не знал, на ком сорвать злобу.
– Во-во! Его гасить надо было по счету раз. Клиент по литеру "А" проходит, а они сопли жевали. Кста, кто сказал, что он живой нужен?
– Начальство.
– Твое?