Неудачная дочь

Белова Полина

Девушка даже не ожидала такой поблажки и похвалила себя за такую удачную идею с женскими днями. Сама она никогда не чувствовала себя плохо в такие периоды, но много слышала об этом от других девушек. Та же Мишель рассказывала ей, что она по три дня в месяц лежит в постели, скрючившись от сильных болей в животе. Воспоминание о принцессе полоснуло сожалением, что всё так сложилось. Всё же они неплохо общались до того, как обе влюбились в ашварси. Да и с этой любовью…

У Генриетты здесь, в уединении, было достаточно времени хорошо подумать обо всём и посмотреть на жизнь подруги не затуманенным ревностью взглядом. И чем принцессе сейчас лучше живётся, чем ей, Генриетте? Мишель так же работает, как прислуга, часами

сидит за счётными книгами. Она тоже находится под присмотром, только смотрительницы, а не воспитательницы. Принцесса также скучает одна, ведь ашварси почти никогда не бывает дома и с подругами он ей общаться не позволяет. Разве Мишель замужем лучше жить? Разве она стала счастлива? Нет! Ашварси, конечно, красив, но, что, если и он, как Хилберт, использует розги, чтобы добиться послушания? Эти вояки далеки от нежного обращения, чуть, что не по ним, сразу приказы раздают, наказывают, руками машут...

У Генриетты было время подумать, осознать, увидеть настоящее принцессы и своё, как оно есть. Безумно мужественный и красивый, весёлый, в общении со своим другом, ашварси Хлодвиг, конечно, очень привлекателен, но существование рядом с ним Мишель пугает. Генриетта, представив, что всю свою жизнь может провести так, как сейчас живёт Мишель, пришла в ужас. Безрассудная девичья влюблённость в ашварси в её душе начала стремительно истаивать.

Глава 22.

В середине лета с западной границы империи пришли тревожные сообщения. Хлодвиг отправил императору подробный предварительный доклад с гонцом, и, проработав с ближайшими аштунгами план действий, следом и сам отправился во дворец.

Угрозы на границах империи не ново, но в этот раз общая ситуация складывалась немного сложнее: с той стороны несколько провинций были присоединены совсем недавно и население относилось к императорской власти настороженно и недружелюбно, для укоренения порядков империи прошло недостаточно времени. Степные таранцы, соседи по ту сторону пограничной линии, что проходила по небольшой речушке без названия, которую легко можно было перейти вброд, давно вели себя агрессивно, ограничивая свободные перемещения через рубеж и взаимную торговлю с империей.

За последнее время Хлодвиг уже из разных источников получил несколько донесений о том, что степняки накапливают силы и по предварительным анализам их боеспособность в настоящее время начинает представлять серьёзную угрозу империи. В прошлом они могли гордиться лишь своей конницей, но сейчас ашварси получил новости, что таранцы обзавелись камнемётами, катапультами и требушетами. Кроме того, они улучшили защиту тел своих всадников, заменив кожаный панцирь на пластинчатый металлический.

Последнее сообщение было совсем угрожающим – произошло несколько мелких нападений на приграничные крепости. Есть незначительные потери в живой силе. При одном из набегов была сожжена конюшня. Позже выяснилось, что из неё украдены больше половины лошадей, так как животные разбежались и не сразу были пойманы. Ашварси ясно видел общую обстановку на западных землях в последнее время: противник наливался силой и наглел, местное население не поддерживало пограничников, а сами защитники границ империи преступно расслабились, привыкнув к лёгким победам и мощной поддержке империи за своей спиной.

Хлодвиг осознавал всю опасность ситуации и поспешил к императору для согласования с ним немедленного начала военной кампании против Степной Тарании. Он подготовил планы и расчёты для обеспечения войска всем необходимым. В отобранные им для военного похода тридцать девять отрядов, к аштугам уже полетели почтовые голуби с секретным сообщением, в котором было одно лишь специальное слово и цифра семь. Это, по сути, был приказ ашварси быть готовыми выступить в боевой военный поход при полном снаряжении, с осадными

орудиями, не позже, чем через семь дней. Следом за почтовыми голубями, ашварси, уже из императорского дворца, после согласования с императором, разослал в отряды гонцов с более подробными приказами и разъяснениями для каждого аштунга отдельно.

Хилберт тоже получил такой приказ. И начал усиленно готовить отряд к походу.

Предстоящая война не обещала быть лёгкой и короткой, поэтому Хлодвиг решил ненадолго заехать в своё основное поместье, чтобы решить наиболее срочные назревшие вопросы по управлению кланом, оставить необходимые распоряжения на ближайшее будущее. Тем более, это было ему по пути в расположение.

– Надо не забыть поручить Вилю строже контролировать управление новой провинцией, полученной за Мишель, - пока ехал верхом из дворца в своё основное поместье за городом, среди прочего, напомнил сам себе Хлодвиг перечень того, что необходимо было сделать по приезду, - Ах да, ну и, конечно, нужно не забыть надолго попрощаться с женой, я ведь теперь женат.

После всех бурных совещаний и окончательных обсуждений военных планов с императором и его советниками и приближёнными, к своему поместью Хлодвиг подъезжал поздно вечером безумно усталый. А ещё, он был злой из-за бесконечных споров с тупицами, ничего не смыслящими в военном деле, и желающими и на сосну залезть, и зад не поцарапать, а точнее, и войну вести, и расходов не нести. Кроме того, Хлодвиг был страшно голодный, так как не стал задерживаться во дворце на ужин.

Каменный двор перед парадным входом в замок был полностью запружен богатым крытыми повозками, между которыми, кое-где, неспешно разговаривали возницы. На какое-то крошечное мгновение Хлодвиг усомнился, что это действительно его замок, место, где он всегда находил покой и отдых.

В небольшом саду, за правым крылом замка, где между раскидистыми кронами старых деревьев, пряталась пара уютных беседок, увитых цветущими растениями, и давал прохладу небольшой искусственный пруд, повсюду висели цветные фонарики, несмотря на позднее время, была слышна громкая музыка и слышен чей-то заливистый смех.

Хлодвиг вспомнил, что разрешил жене принимать подруг. Из сада, кроме женских, доносились и явно мужские голоса. Ашварси задумчиво остановился у парадного входа в замок, решая, как ему лучше поступить.

– Господин!? – вывел его из задумчивости удивлённый оклик управляющего Виля, который открыл входную дверь и увидел, стоящего на ступеньках, хозяина.

– Рад тебя видеть, Виль. Ужин и горячую воду для купания - в мои покои. И не сообщай никому о моём прибытии. Я устал, лягу спать.

Довольная Мишель упала в свою постель лишь под утро, когда за распахнутым настежь окном уже раздавались звонкие птичьи трели. Ноги приятно гудели от танцев, голова чуть кружилась от хмельного - этот вечер оставил у неё самые приятные воспоминания.

«Надо продумать, чем занять гостей завтра. Возможно, сыграем в фанты?» - думала принцесса, засыпая. Она даже не догадывалась, что в этот самый момент её, вернувшийся поздно ночью, муж уже проснулся и умывается в своих покоях.

Хлодвигу с раннего утра и весь день было не до жены. До позднего вечера он работал в своём кабинете, успел принять управляющих всех поместий, решить клановые вопросы и споры. Как глава клана, он одобрил брачные союзы для нескольких пар, разрешил спор о наследстве двоюродного дядюшки, приказал казнить старшую жену одного из своих братьев, которая забила насмерть сына младшей. Вторая жена после смерти ребёнка повесилась с горя, и Хлодвиг понимал, что брат, после исполнения приговора, в одночасье останется вдовцом с кучей детишек от обеих жен. «Он сам виноват. Нужно было как следует воспитывать своих женщин», - рассуждал ашварси, - «Ничего. Возьмёт себе других женщин и с ними будет вести себя умнее, не давая спуску».