Неуемный консорт
Шрифт:
Я сделал паузу, ожидая вопросов, но их не последовало. Все деловито и сосредоточенно ждали инструкций. Даже командир Дивизиона, полковник Минри Хайнек, выглядел озабоченным, но готовым ко всему. Хотя как раз от него я и ожидал какой-нибудь реплики.
Вообще-то, с этим человеком у нас в последние месяцы установились нейтрально-настороженные отношения. Как воин и физически развитый боец, он вполне справедливо занимал свое место. Можно сказать, что он почти входил в десятку тех лучших, которые определялись по физическим тестам на дивизионной полосе препятствий. Мало того, несмотря на внешний вид упрямого солдафона и кажущееся самодурство, Хайнек и по критериям тактики, стратегии и общих знаний мог поразить и переплюнуть очень многих. Поэтому я, после того как стал консортом, очень тщательно и долго обсуждал кандидатуру Минри в
Но подспудно я все время ожидал от него какого-то недовольства, игнорирования, пакости и еще неизвестно чего. И эти мои ожидания базировались на наших давних отношениях. Еще в нашу бытность курсантами-стажерами Хайнек запал на Патрисию, которую принял за простого боевого офицера. Ну и, естественно, сразу невзлюбил меня, ее жениха. А ведь ни он, ни я тогда даже не представляли, что моя обожаемая принцесса, как я ее называл, и в самом деле «ее высочество»! Самая что ни на есть настоящая наследница престола династии Реммингов. Моя девушка поводов Хайнеку, который в то время был одним из заместителей Серджио Капочи, не давала, но самонадеянный майор (тогда еще) что только не вытворял, чтобы хоть как-то нас разъединить, а самому со своей симпатией сблизиться.
Да и в последующие годы он вел себя выжидающе, похоже, втайне надеясь, что я где-то обязательно сверну себе голову, и он подхватит принцессу из рук погибшего героя как эстафетную палочку. Не вышло… Когда я пропал, а по иной версии сбежал, он даже пытался поучаствовать в отборочном турнире для знати, который Патрисия устроила с большим размахом и где призом должна была стать она сама. Он напрашивался, а она запретила… Я знаю, я подслушивал этот разговор… И, вспоминая тон и слова, сказанные Минри, вообще-то ничего не могу ему инкриминировать. Ну, обожествляет он Патрисию, ну, любит ее искренне, и что теперь? Ее вон пол-империи готово на руках носить! Ну… может, чуть меньше, все-таки женщин у нас больше… И мне теперь каждому морду бить, доказывая, что моя супруга принадлежит только мне? Вот то-то и оно!
Так что подоплеку напряженных отношений с моим преемником на посту командира Дивизиона я умом поднимал прекрасно, а вот сердце все как-то билось тревожно и не в лад. Если такой вояка вздумает на почве безответной любви изменить родине или устроить какую-то пакость, то ни мне не поздоровится, ни всей империи. Талантов, сил и возможностей у него предостаточно. И весьма подозрительно получалось, что он до сих пор, в свои тридцать восемь лет, не то чтобы не женился, а вообще не был сильно замечен в пристрастиях к женскому полу. Связи, конечно, у него случались, но кратковременные и спорадические. По его же словам, попадались ему «не те, не соответствуют!». И нетрудно было догадаться, до какой вершины попавшиеся кандидатки не дотягивают.
Пока я вводил командный состав Дивизиона в суть предстоящих изменений, у меня мелькнула неплохая идея:
«А ведь подобное упущение при работе с кадрами следует исправлять! И как можно быстрей! Пусть и зазорно консорту быть свахой для такого неприятного типа, но ведь не лично я буду к нему в постель девиц таскать. Это дело тонкое, подбор следует провести по науке, и не мне этим заниматься. Для этого есть Зарина и Алоис и целая туча собранных специалистов. Вон, Артуру подобрали должную девицу, и мне почему-то видится, что Фаина окрутит нашего «национального героя» в два счета. Причем все будет по любви, сводники останутся в шоколаде, а родная империя – в тройной выгоде. А уж о таком столпе трона, как Минри Хайнек, сама Судьба требует позаботиться. Конечно, женщину, подобную Патрисии, найти невозможно, это и к гадалке не ходи… но! Бездельничать ведомству Алоиса и вспомогательным службам Зарины не придется».
Вот такие у меня побочные мысли возникали во время важных, можно сказать, краеугольных дел. Потому что безопасность моей любимой принцессы следовало усовершенствовать, усложнять и видоизменять круглые сутки.
Как только рассвело, отделения и взводы сил правопорядка, а также воины Дивизиона стали ручейками рассасываться в нужных направлениях и занимать определенные для них позиции. Громадное количество переодетых в гражданские одежды сотрудников спецслужб тоже стало выходить на улицы и вливаться в потоки людей.
Хотя то же самое можно было сказать и о наших потенциальных врагах. Всех подряд встреченных горожан и гостей столицы ощупывать не станешь, а выборочные проверки и народ раздражают, и толку от них мало. Ведь никто не в силах по внешнему виду отличить опытного диверсанта от простого обывателя. Глянешь – морда зверская, перекачан, напряжен и двигает глазами во все стороны агрессивно, волочешь такого на проверку и разочарованно отпускаешь: обычный садовник, который с самого утра перенервничал, воспитывая великовозрастную дочь. Или смотришь, с виду примерный подданный, благообразное личико, костюмчик, тросточка… Не иначе как вышел на утренний променад. Можно сказать, его солдатня просто от скуки решила проверить и попросила зайти в передвижной пункт с лайзмером, прибором для проверки сетчатки глаза. И кто бы мог подумать, что это один из преступников, который давно разыскивался отделом по борьбе с наркотиками. И ведь держался, гад, до последнего, ни лысина не вспотела, ни улыбочка не увяла… пока у него три килограмма пыльцы лаукешеста не обнаружили. А к слову сказать, за килограмм этого забористого природного галлюциногена наши судьи сразу отправляют преступника на каторгу лет эдак на пять. Хотя лаукешест не вызывает необратимого привыкания и зависимость от него излечивается в течение нескольких месяцев.
Но почин был сделан, бдительным воякам объявили по общей связи благодарность и обещали поощрение, от чего все остальные тоже оживились. Раз есть первые результаты, пусть и не относящиеся непосредственно к делу, значит, бдение проходит не зря. К тому же за такие вот продолжительные и крупномасштабные акции бухгалтерия всегда насчитывала участникам соответствующее материальное вознаграждение.
Но выявить диверсантов или убийц только визуально или случайно все равно представлялось невероятно трудной задачей. Поэтому внушительная группа операторов сидела в своих виртуальных боефикаторах и проводила осмотр и сканирование множества людей с помощью летающих миниатюрных устройств, которых у нас в последнее время имелось более чем предостаточно. Опять-таки, благодаря личному участию в деле Синявы Кассипейской и ее родственнику барону Монклоа. Потому что именно в Железном Потоке в наше время и творили эту новейшую, страшно дефицитную и дорогостоящую технику.
При желании или по просьбе агента, оператор имел возможность просканировать большинство людей на предмет наличия оружия, взрывчатки и большинства опасных ядов, которые переносились в емкостях и могли быть распылены или взорваны над жертвами. Невероятно эффективно и удобно. И даже если учитывать многочисленные повреждения, а то и случайное уничтожение устройств в процессе их работы, все равно их применение было по себестоимости дешевле, чем тотальное перекрытие улиц и поголовные проверки с обыском. Не говоря уже о моральном аспекте. И в этот день мы впервые применили буквально все, что у нас имелось из закупленной у барона Монклоа шпионской аппаратуры.
Маршрут проезда праздничного кортежа с участием принцессы был изменен и сокращен втрое. Я справедливо посчитал, что все равно почти сто процентов подданных нашей империи увидит каждое движение и жест своего и моего идола на экранах громадных визоров и виртуальных проекторов. А те, кто будет толкаться в толпе, надеясь присмотреться вживую, а если повезет, то и коснуться божественной ручки, перебьются. Все равно толком ничего не увидят и не услышат.
Да и не она, по сути, является главной персоной на свадьбе. Жених и невеста, вот те да, пересекут столицу чуть ли не всю напрямик, когда будут направляться в главный дворец торжественных событий, а потом еще кусочек пригорода наискосок, когда их узы уже будут скреплены по имперским законам. И отвлекать от них внимание орущих, бросающих цветы горожан на императрицу я посчитал плохим тоном. Цветов у нее и от меня хватает, да и друг пусть похвастается красотой Нины. А то она, как ни похорошела после удаления шрама, в любом случае померкнет на фоне потрясающей Патрисии Ремминг.