Неукротимое пламя
Шрифт:
– Тише, тише. Нечего тут рычать. Раньше нужно было прийти, а не приползти, когда уже совсем нет сил.
– Мадам Кхорк? – тихо позвала я. – Что с ним случилось?
– Оборотень. Для человека укус чреват обращением, а для вампира… Раньше это не лечилось, и укус оборотня для этих созданий означал верную смерть. Спасибо эльфам, что придумали действенное лекарство.
– Что будет с ним?
– Ничего. Неделька постельного режима и встанет как новенький. Беда в том, что его папаша может разнести всю академию, если узнает, что его сыночка погрыз оборотень. Того сразу же вышвырнут!
–
– Да что ты! Этот мальчик еще никого не укусил. Ой, как вчера помню, внесли его ко мне еле живого. Думала не выхожу. А он ничего, живехонький остался. Правда, лунное проклятие теперь на нем. Бедняжка…
– Этот… Этот парень… Он был человеком?
– Да.
Кристиан слабо застонал. Мадам Кхорк кинулась к нему.
– Ну, все, Стейси, иди. Я как-нибудь сама справлюсь.
Уже у двери я обернулась, и ни на что особо не надеясь, спросила:
– Мадам, Кхорк, могу я прийти в понедельник? Вдруг вам понадобится помощь.
Женщина улыбнулась, и мне на миг показалось, что она поняла мои чувства.
– Если хочешь, – благодарно сказала она.
Глава 4.
Я нервно теребила край робы в безуспешных попытках унять неистовое волнение. Профессор Вайз молчал, и эта гнетущая тишина еще больше усиливала напряжение. Наконец, когда мне уже стало казаться, что вот-вот и мое терпение лопнет с громким треском, он заговорил:
– Я слышал об инциденте на уроке профессора Зегерса.
За все время нахождения в кабинете ректора я впервые подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза.
– Он вам нажаловался? – мой голос звучал надтреснуто из-за плохо скрываемого гнева, но мне было плевать. Я негодовала.
Мистер Вайз едва заметно вздохнул и медленно покачал головой.
– Он рассказал это за ужином. В присутствии всего преподавательского состава Академии. Конечно, вслух все сошлись во мнении, что подобное вполне может произойти, но я настоятельно прошу тебя, Стейси, быть очень осторожной впредь. Видишь ли, феппсы, разумеется, могут обладать ярко выраженными магическими способностями, но только в случае, если в роду имеются чародеи. Крайне нежелательно, чтобы Магический Совет заинтересовался твоей родословной.
Я понимающе кивнула. И ежу ясно, что в моем положении лучше не привлекать к себе лишнего внимания, но я-то что могу поделать? Можно подумать, я нарочно подожгла перо, мол, смотрите, какие у меня способности!
– Твои предки были могущественными магами, Стейси, и, безусловно, их способности передались и тебе.
– Профессор, – я запнулась, так как Вайз уставился на меня, глядя прямо в глаза. Я потупила взгляд, сконцентрировавшись на его бледно голубой мантии. – Вы все время говорите о моих предках, но ни словом не обмолвились о родителях. Тем не менее, мне интересно услышать о них хоть немного. Кем они были?
Ректор не моргал.
– Они были магами, – выдал он совершенно очевидный для меня факт, чем еще больше разозлил.
– Да, но я бы хотела знать, кем именно они были и что с ними стало…
– Они погибли. Твои родители относились к запрещенному
– И все же не все истреблены, – тихо возразила я. При этих словах я внезапно ощутила сильнейшее отвращение. К самой себе. Последнее время я и не задумывалась о том, кто я на самом деле. А ведь я ничто иное, как выродок темных тварей, злодеев, преступников. Что, если в Академии узнают правду?
– Да, кое-кто еще остался, – деловито согласился Вайз, и я замерла. Неужели он тоже считает меня дьявольским отродьем? – Лорд Эдвард и еще кое-кто из семейства Лоркенсов.
– Но, профессор. Разве вы не говорили, что Лорд Эдвард был последним из своего рода?
– Да, говорил, имея в виду прямое родство. Но ведь у Лоркенсов есть множество ответвлений. Эти люди носят другие имена и всячески отрицают всякое родство с проклятым семейством. Но, тем не менее, именно они поддерживали сообщество, а в особенности Эдварда во времена Зла и Великой Смуты. Да, им весьма недурно удается водить за нос Магический Совет. Всё потому что они предприимчиво породнились с теми семьями, в благородстве которых не один, даже самый предвзятый Советник никогда в жизни не осмелится усомниться.
Мистер Вайз лукаво улыбнулся и неожиданно заявил:
– Может быть, выдать тебя замуж за эльфа? А? Что скажешь, Стейси?
– Эльфы не женятся на людях, – брякнула я, не подумав. Ну, вот кто тянул меня за язык? Мистер Вайз наверняка заинтересуется моими неожиданными познаниями. Но он, кажется, не придал этому никакого значения. Всё с той же мальчишеской улыбкой он сказал:
– Даже в нашем мире иногда случаются исключения.
Я рассеянно кивнула. Ужасно клонило в сон, и я не смогла удержаться от зевка.
– Не вижу причин больше тебя задерживать. Уверен, ты нуждаешься в хорошем отдыхе. И да, постарайся впредь не получать наказаний. Это очень важно, Стейси.
Снова кивнула. Неужели он думает, что я специально нарываюсь на неприятности?
– До свидания, мистер Вайз, – тихо попрощалась и вышла в коридор.
В общежитие я вернулась уставшей и подавленной. Обшарпанные стены как никогда казались уродливыми, а полумрак коридоров угнетал, забирая последние остатки оптимизма, подобно вампиру, высасывающему жизненные силы. Я ощущала себя опустошенной, разбитой, лишенной радости и всякой надежды на счастливое будущее. Общежитие казалось мне теперь тюрьмой, в которой я вынуждена провести всю оставшуюся жизнь.
– Эй, Стейси! Наконец-то вернулась! Мы уже решили, что мадам Кхорк тебя удочерила, – ко мне со всех ног мчался Эрни.
– Скорее уж завербовала в рабство, – кисло пошутила я. Эрни тихо хохотнул.
– Идем в главную, – сказал он. Я кивнула, хотя меньше всего сейчас мне хотелось слушать смех и болтовню, притворно улыбаясь и смеясь над шутками.
У двери, словно на карауле стоял Ларсен, и хотя он казался безмятежным, было очевидно, что он напряжен и сосредоточен.
– Привет. Кого сторожишь? – шутливо поинтересовалась я.