Шрифт:
Дети Шерлока Холмса– 06
Глава I
НА ПАПУ НАЕХАЛИ!
После Нового года мама уехала на несколько дней навестить бабушку, и дисциплина в доме сразу упала.
Посуду мы стали мыть раз в день, поздно вечером, через два дня на третий. Пылесос заперли в шкаф. А спать ложились чуть ли не под утро. Все втроем на одной тахте, в большой комнате, где стояла елка.
В темноте она загадочно мерцала своим убранством, отражая свет уличных фонарей, и пахла хвоей, когда из форточки на нее налетал холодный
А когда мы забирались под одеяло, папа нам тоже иногда что-нибудь рассказывал о своей нелегкой и опасной работе. Правда, рассказывал почему-то не страшное, а смешное. Будто он не в милиции, а в цирке работает.
И вот в ту самую ночь, когда все началось, он вспомнил очередную историю про «Из шкафа выпал…».
Это было давно. Папа тогда еще не в Интерполе работал, а в уголовном розыске.
…Случилась квартирная кража. Сработала сигнализация. Милиция приехала очень быстро, но вора уже не застала.
В квартире все было перевернуто, но ничего особенного не пропало. Ну там, килограмм долларов, охапка золотых изделий и еще что-то по мелочи.
Опергруппа стала осматривать квартиру, искать следы. Сняли везде отпечатки пальцев, опросили хозяев и соседей, разработали план розыска преступника. И вот уже к вечеру, когда все устали и стали собираться по домам, вдруг распахнулась дверца шкафа и оттуда выпал… грабитель.
Оказывается, когда приехала милиция, он понял, что удрать не успеет, и от страха спрятался в шкафу. Он сидел и сидел там в полной темноте и в конце концов заснул. А во сне потерял равновесие и вывалился из шкафа. Вместе с долларами и золотыми изделиями. И нарушил весь план розыска.
– С тех пор, - сказал папа, зевая, - когда кому-нибудь из нас удавалось без особого труда или просто случайно задержать преступника, мы всегда говорили: «Ну да, он из шкафа выпал». Все, братцы, спать.
Спать… Я задремал, а тут Лешке (он по молодости лет спал у стенки) понадобилось… И он полез по нас своими острыми коленками. Я опять задремал, а тут он вернулся и полез обратно по нашим животам. Засыпая, я подумал: хорошо, что мне не надо… Но через пять минут в моей голове уже поселилась мысль: ничего мне так не надо, как тоже встать и…
В общем, как только я окончательно уснул под утро, на тумбочке, прямо над головой, зазвонил телефон. И папа спросонок перепутал трубку с моим ухом, а потом, когда по-настоящему проснулся, то послушал, что ему говорят, и спросил:
– Что, где, когда? Машину выслали?
– И стал быстро одеваться. А на пороге сказал: - Помоете посуду - давно пора. И на ужин что-нибудь приготовьте. Только, умоляю, не пельмени.
– Он поморщился.
– И, ради бога, не яичницу.
Мы согласились, у нас уже тоже аллергия на эту еду.
Вернулся папа очень поздно и очень усталый. Но мы его порадовали: встретили чистой посудой, в убранной квартире и таким вот классным ужином. Салатик отменный, супчик с грибочками, картошечка жареная с корочкой и маринованные огурчики. И компот из сухофруктов.
Папа очень обрадовался, что мама приехала, привезла
Когда папа поужинал, мы сели с ним пить чай, и он рассказал нам (что можно, он всегда рассказывает), что у известного московского художника Собакина украли необыкновенную коллекцию старинного оружия. Эту коллекцию он давно, уже лет двадцать, собирался передать в музей, в дар государству. А теперь есть опасность, что она навсегда скроется за рубежом, попадет в частные руки богатого коллекционера. А ведь в ней, как сказал папа, собраны уникальные образцы оружия всех веков и народов. И даже какая-то редчайшая шпага каких-то французских королей.
Папа достал из «дипломата» фотографии этих редчайших творений великих древних мастеров и разложил их (фотографии, а не мастеров) на кухонном столе.
Чего там только не было! Пистолеты - с одним, с двумя, с шестью стволами, все украшены гравировкой, с фигурными курками. Кинжалы - кривые и прямые, со всякими драгоценными камнями на рукоятках. Сабли в разноцветных ножнах. А красивее всех была та самая шпага. С эфесом в виде черной чешуйчатой змеи, с красными рубинами вместо глаз. Она обвила рукоятку, и из ее распахнутой пасти, как острое жало, выбегал длинный блестящий клинок. Так и хотелось взять эту шпагу и помахать над чьей-нибудь вражеской головой.
Когда мы налюбовались этой красотой и попереживали, что она попала в воровские руки, папа собрал фотографии, а затем чуть не уснул прямо за столом.
И с этого вечера несколько дней мы его почти не видели. Он приходил очень поздно, усталый и мрачный, и ему часто звонили по ночам. Но потом папа повеселел, а в субботу вообще пришел очень довольный и радостно сообщил:
– Все, ребятки, разыскали мы и похитителей, и коллекцию! На днях их задержали, а уникальные произведения великих мастеров изымем и вернем владельцу. Обрадуем старика Собакина!
Только вот не получилось. Ни задержать, ни изъять. Ни тем более обрадовать.
Получилось все наоборот. И даже хуже!
На следующий день, утром, мы с Алешкой собирались на каток, а папа спустился к почтовому ящику за своей любимой газетой «Петровка, 38». И вернулся мрачный, как волк в зоопарке. Газета торчала у него под мышкой, а в руках был какой-то небольшой конверт.
Он вручил нам газету, взамен забрал мой плейер и закрылся в кабинете. Потом вышел и спросил:
– Куда это вы собрались?
– В магазин, - сказала мама.
– На каток, - сказали мы.
– Придется отложить, - распорядился папа таким милицейским тоном, что спорить с ним, поняли мы, бесполезно. И даже опасно.
– Всем оставаться на местах. До особого распоряжения. Дверь никому не открывать.
– И уехал на работу.
– Господи!
– воскликнула мама, снимая пальто.
– А ведь я за бухгалтера могла выйти.
– И добавила, снимая сапоги: - Или за моряка дальнего плавания.
А мы с Лешкой не очень сильно расстроились, потому что уже привыкли: такая у папы служба. Я пошел в кабинет забрать свой плейер. Думал, погоняю сейчас «Доктора Ватсона» и посмотрю по видаку «Шерлока Холмса».