Неуловимая коллекция
Шрифт:
– А Карабаса-Барабаса нет. И Дуремара.
– А вот и есть!
– Мальвина поддала подбородком сползающую коробку.
– И Дуремар есть. Это наш бухгалтер. И Карабас - директор магазина. Съел?
– И поспешила дальше, даже не догадываясь, какую ценную информацию обронила на ходу.
Мы вышли на улицу - посоветоваться и наметить план действий.
– Надо его выследить, - сказал Алешка.
– Я сейчас к нему зайду, посмотрю на него, чтоб запомнить, а потом мы пойдем за ним. До его дома.
– Собакина, - поправил я.
– Какая разница!
– отмахнулся Алешка.
На улице уже темнело. Пошел снег. И как - то неуютно стало. Я люблю, когда снег падает за окном теплого родного дома. А здесь, вдали от него, вблизи от врагов… Не, не нравится. И Алешка стал мерзнуть. Вот-вот зубами застучит.
И вообще - домой пора. Может, это совсем не тот Карабас. Может, это очень милый человек, который любит детей и устраивает им праздник в своем магазине… где и с пятью золотыми делать нечего.
Мы вернулись в магазин, и Алешка шмыгнул за прилавок. Потом он рассказал мне в подробностях, что произошло в кабинете директора.
…Он вежливо постучал в дверь, за которой слышалась тихая музыка, и вошел.
Директор сидел за столом, тыкал пальцем в калькулятор (наверное, доходы подсчитывал) и был не очень похож на Карабаса. Правда, черная борода у него была, но короткая.
– Чего тебе?
– спросил он Лешку.
– Я маму потерял, - захныкал тот.
– Скажите по радио.
– Подожди, - отмахнулся директор.
– Сбил ты меня. Снова начну. Посиди вон там.
– И он показал на стул в углу комнаты. Там стоял на столике магнитофон и тихо мурлыкал.
Алеша сидел смирно, положив руки на колени. Только глаза бегали по полке с кассетами: искали «Дизайн». Но не нашли. Не было его тут. Хотя директор был, кажется, аккуратным человеком - на корешках всех кассет виднелись ровные подписи.
– Ну, - сказал директор, - как зовут?
– Маму?
– Тебя.
– Стасик.
– А фамилия?
– Иванов.
– Ничего пооригинальнее Алешка не успел придумать.
Директор снял со стойки микрофон, щелкнул клавишей, и на весь магазин хрипло прогремело:
– Гражданка Иванова, ваш сын Стасик ждет вас в кабинете директора.
Он отложил микрофон.
– Все. Сиди жди. Сейчас прибежит.
– А еще раз можно?
– попросил Алешка. Ему хотелось опять услышать голос директора по микрофону, чтобы вернее сравнить его с голосом на кассете.
– Погромче.
– Она у тебя что, глухая?
– недовольно спросил директор.
– Крутая!
– обиделся Алешка.
Директор оглядел его и, буркнув: «Не похоже что-то», все-таки еще раз обратился к гражданке Ивановой.
Но безуспешно.
Директор
– А «Доктор Ватсон» у вас есть? Я бы послушал. Пока мама придет.
– Старье. Не держу.
– А «Дизайн»? Тоже не держите?
– Барахло. Была где-то кассета, да кому-то ее отдал.
– И он вдруг моргнул, тряхнул головой и подозрительно посмотрел на Алешку.
– Как, говоришь, твоя фамилия?
– Петров.
– Алешка забыл про маму Иванову.
– А ты говорил - Иванов!
– Директор приподнялся в кресле.
– Это мама Иванова, - мгновенно выкрутился Алешка.
– А я Петров. Что, не бывает?
– Бывает.
– Директор опять опустился в кресло.
– Где ж твоя Иванова, Петров?
Алешка понял, что дальше сидеть здесь нет смысла, встал и, вздохнув, сказал:
– Наверное, ее похитили рэкетмены. Пойду выручать…
– Это он, - объявил Алешка, когда мы вышли из магазина.
– И зубных врачей боится.
– Откуда ты знаешь? Он тебе жаловался?
– спросил я недоверчиво.
– У него все зубы золотые. И голос похож.
Насчет голоса - не знаю. Я, например, из этих динамиков почти ничего не разобрал. Кроме «гражданки Ивановой».
– Будем ждать, - решил Алешка.
– Он скоро выйдет.
– С чего ты взял?
– У него пальто на кресле висело. Значит, домой собрался.
Алешка оказался прав. Вскоре из магазина вышел человек с черной бородкой и в желтой дубленке. С золотыми зубами во рту.
– Вот он!
– шепнул Алешка.
Директор подошел к красивой машине - она была уже вся в снегу, пикнул сигнализацией и стал счищать снег метелочкой.
Вот этого мы не учли! Сейчас он сядет в машину и уедет. А мы что? Побежим за ним, увязая в снегу: «Дяденька, подожди, не так быстро! А то мы за тобой следить не успеваем!»
Почти так и получилось. Директор сел в машину, закурил и поехал под крышу дома своего. На которой конь загнулся. А мы жалобно посмотрели, как мигают в падающем снегу красные габаритки, как исчезают они за поворотом, и побрели на станцию.
– А знаешь, - сказал я Алешке.
– Я где-то эту машину уже видел. Кажется, это она въехала в наш двор, когда папа должен был сигнал лампой подать.
Родителей еще не было. Мы быстренько разделись, поели и сделали вид, что с головой поглощены всякими домашними делами.
Первой пришла мама.
– Как жизнь?
– спросила она.
– Чем занимались?
– Посуду мыли, - вздохнул Алешка.
– Целый день?
– ужаснулась мама с улыбкой.
– Ну да, - сказал Алешка. Он за сегодня здорово врать научился - практика большая была.
– А как же! Поедим - помоем, поедим - помоем.