Неуязвимый
Шрифт:
Ну они конечно дермовее, чем это, но по какой-то глупой причине Барклай еще не понял этого.
И на самом деле, больнее всего не от того, что был замешан мой двойник. А от того, что Бен не узнал кем она была.
Это осознание того, что я заменима.
Барклай должен знать это, потому что он сидит рядом со мной и тянет меня в крепкие объятия.
Разногласия обернулись против нас, и нам не хватает времени. Я не знаю, как нам удалось настолько облажаться или запутаться, и теперь я не знаю, чем это будет для меня и Бена,
Я думала, что мы найдем способ быть вместе, но как мы выйдем из этого?
02:19:41:29
И когда я чувствую как сердце Барклая бьется под его рубашкой, я понимаю, что снова перестала плакать. Я отталкиваюсь от него, чувствуя себя странно лучше и оцепенелой ко всему - Бену, торговле людьми, еще одной версии меня в другой комнате.
– Хорошо, - говорит Барклай, и на мгновение я задаюсь вопросом вдруг я говорила вслух.
– У нас есть кое-что важное, что мы должны решить.
– Ты имеешь в виду кроме раскрытия группировки, занимающейся контрабандой людей?
– мой голос хриплый от избытка эмоций, и я понимаю, что истощена.
– Девушка в комнате, мы не знаем кто она, - говорит Барклай.
Я хочу смеяться.
– Фактически, мы знаем. Она это я.
Он качает головой.
– Просто потому что она имеет то же лицо, не означает, что она это ты. Помнишь, ее не было в базе данных. Нет записей об аресте. Она могла быть жертвой, она могла быть кем-то, кого просто втянули в это, или она может быть каким-нибудь засланцем АИ. Несмотря ни на что, мы не можем ей доверять.
– Если АИ било ее, я сомневаюсь, что она работает на них.
– последнее, что мне нужно, это еще одна причина, чтобы быть не в состоянии смотреть на нее.
– Вопрос в том, действительно ли АИ било ее?
– говорит он.
– Нам все еще нужно поговорить с Беном. Но мы также должны точно знать, что произошло в той тюрьме и что он видел.
В этом он прав. Если мы доверяем неправильному человеку, то собираемся умереть.
– Хорошо, давайте говорить с Беном без нее, тогда мы сможем поговорить с ней и увидеть, можем ли мы соединить все части.
Барклай улыбается.
– Хороший план, и что бы ни случилось, помни кто ты есть, Теннер.
– Что ты подразумеваешь под этим?
– я не уверена должна ли обижаться.
– После того, как я закончил North Point и прошел обучение в АИ, одной из первых вещей, которые они твердили нам, состояла в том, чтобы всегда помнить кем мы были, - говорит он, и я понимаю почему это важно даже прежде, чем он продолжает.
– Всегда есть шанс, что ты столкнешься с другой версией себя. Это не происходит часто, но это действительно происходит.
– Ты когда-нибудь видел другую версию себя?
– спрашиваю я, подавляя дрожь. Барклай достаточно раздражающий и это только один он.
Он качает головой.
– Но эта девушка не ты. Она имеет другой опыт, она выросла
Таким образом, я должна помнить кто я - и что она это не я.
– Так кто же я?
Барклай улыбается.
– Ты Джаннель Теннер, единственная девчонка, к которой я когда-либо обращался за помощью.
Я не могу не улыбнуться, хотя мы оба знаем, что на самом деле у него не было выбора.
Он продолжает.
– Я имею в виду это. Ты сильная. Что бы ни случилось, сегодня вечером, завтра, даже всю оставшуюся жизнь, помни, кто ты и почему ты до сих пор жива.
Он сжимает мои руки.
– Думай обо всем, через что ты уже прошла. Помни то, что ты сделала и используй это. Это просто еще один день на службе.
Мой смех звучит не так горько, как я ожидала.
– Просто еще один день в борьбе с преступностью и спасении мира?
– Точно.
– он улыбается.
– Теннер, ты девчонка, которая спасла свой мир. Теперь ты поможешь мне спасти мой.
– Значит ли это, что я получу частичку твоего памятника?
– спрашиваю я.
Барклай замолкает на секунду перед драматическим вздохом.
– Я полагаю, меня можно уговорить поделиться им с тобой. Но тебе придется это заслужить.
Я делаю глубокий вдох и вытираю лицо кончиками рукавов. Я хотела бы вернуться как-нибудь, вернуться и восстановить свою собственную невиновность, вернуться и не знать секретов, которые я ношу с собой каждый день, так как я раскрыла правду о мультивселенной. Но за исключением получения лоботомии - которая действительно не входит в мои планы - нет ничего, что я могу сделать кроме как исправить это. Сесиль там, испуганная и одинокая, и ей все еще нужна я.
У нас осталось всего три дня, а мы до сих пор не обнаружили вообще ничего полезного.
– Тогда нам пора приступать к работе, - говорю я, потому что действительно, что еще я могу сказать в этот момент? Мне нужно переориентироваться. Теперь, когда мы нашли Бена, нам нужно выяснить, что мы собираемся делать дальше.
Барклай улыбается и открывает дверь. Я смотрю на него, действительно принимаю его, волосы слишком длинные, с дерзким оскалом, поразительные глаза и угловатая челюсть, позиция, которая говорит, что он знает, какой он задира. Он парень в возрасте около двадцати, с миром у его ног - или, я предполагаю, судьбой мира на его плечах. Он настоящий супергерой.
В первый раз я задаюсь вопросом, если Барклай это то, каким был мой отец был в его двадцать - или Страз, когда он только начинал в Бюро. Интересно, был бы Алекс таким же через пять лет, если бы не умер.
Я прижимаю свою ладонь к груди, отодвигая боль внутри.
Я уже потеряла достаточно людей в своей жизни. Я отказываюсь терять больше.
Я должна пережить это. Я должна вернуть Сесиль и пойти домой. Для моего папы, для Алекса, для Джареда и Страза - для меня.
02:19:32:16