Неведомые дороги (сборник)
Шрифт:
– Осматривая Лики, – продолжил Куранов, – я заметил, что ему нанесли резкий удар острым предметом по кольцевому кабелю, ударили сзади, неожиданно и без предупреждения. В освещенном помещении, как это, без ведома Лики никто не смог бы подойти к нему сзади.
Стеффан отвернулся от окна.
– Ты думаешь, Лики уже отключился, когда... – он не смог договорить, но через несколько мгновений взял себя в руки. – Он уже отключился, когда они лишили его ног?
– Мы только можем на это надеяться.
– Кто мог такое сделать? – спросил Стеффан.
– Человек, – ответил Таттл.
– Или люди, – уточнил Куранов.
– Нет, – но в отрицании Стеффана уже не слышалось той уверенности, что раньше. – А что они могут сделать с его ногами?
– Никто не знает, что они делают со своей добычей, – ответил Куранов.
– Можно подумать, что Таттл тебя убедил и ты поверил в существование этих существ.
– Пока у меня нет лучшего ответа на вопрос, кто отключил, разукомплектовал и изуродовал Лики, не остается ничего другого, как верить, что это сделали люди, – ответил Куранов.
Какое-то время все молчали.
Первым заговорил Куранов:
– Я думаю, как только рассветет, нам надо возвращаться в Уокерс Уоч.
– В Агентстве решат, что нам рано переходить на следующий уровень, если мы вернемся с рассказами о людях, которые ночью бродят вокруг охотничьей избушки. Вы видели, с каким презрением отзывался Янус о тех, кто говорил о чем-то подобном.
– У нас есть доказательство: бедный мертвый Лики, – напомнил Таттл.
– Или мы можем сказать, что причиной отключения Лики стал несчастный случай, а мы вернулись, потому что охота нам наскучила, – предложил Куранов.
– То есть мы не будем упоминать про человеческих существ? – спросил Стеффан.
– Возможно.
– Это был бы наилучший вариант, – оживился Стеффан. – Тогда Агентство не получит сообщений о нашей временной иррациональности. Мы сможем воспользоваться инактивационными нишами и обязательно найдем логичную причину случившегося с Лики, которая сейчас ускользает от нас. Если мы проведем в них достаточно времени, то обязательно найдем объяснение. И при следующем аудите банков данных Агентством оно не обнаружит никаких следов нашей алогичной реакции, от которой мы сейчас страдаем.
– Однако мы, возможно, уже знаем настоящую историю смерти Лики, – возразил Таттл. – В конце концов, мы видели следы на снегу, видели разукомплектованное, изуродованное тело... Могли за этим стоять люди... человеческие существа?
– Нет, – ответил Стеффан. – Это суеверная чушь. Из области иррационального.
– На рассвете, – сказал Куранов, – мы пойдем в Уокерс Уоч, независимо от того, утихнет ли буря.
Едва он закончил говорить, как мерное гудение генератора охотничьей избушки – этот шумовой фон вселял уверенность и успокаивал – резко оборвалось. Комната погрузилась в кромешную темноту.
Снег ледяной корочкой нарастал на охлаждающейся стали, когда они стояли около ниши, направив лучи фонарей на установленный в ней портативный генератор. Кто-то снял с него кожух, открыв снегу и ветру внутренние узлы.
– Кто-то вытащил силовой сердечник, – заметил Куранов.
– Но кто? – спросил Стеффан.
Куранов направил фонарь на землю. Остальные последовали его примеру.
Среди своих следов они увидели другие, оставленные не роботами. Точно такие же видели на исходе дня около деревьев. Тех же следов в избытке хватало и около тела Лики.
– Нет! – воскликнул Стеффан. – Нет, нет и нет!
– Я думаю, мы должны пойти в Уокерс Уоч прямо сейчас, – сказал Куранов. – Нет смысла ждать до утра, – он посмотрел на Таттла, покрытого снегом со льдом. – Что скажешь?
– Согласен, – ответил Таттл. – Но не думаю, что путешествие будет легким. Я очень сожалею, что нам ограничили функциональные способности.
– Мы все равно можем идти быстро. И нам не нужен отдых, как существам из плоти. Если нас и будут преследовать, наша неутомимость сыграет нам на руку.
– Теоретически.
– Остается лишь надеяться, что практика не разойдется с теорией.
Произнося эти слова, Куранов держал в памяти еще два пункта своего списка: "7. Человек убивает. 8. Может перебороть робота".
В охотничьей избушке при свете фонарей они привязали к ногам снегоступы, закрепили на корпусах инструмент и смазки для срочного ремонта, забрали карты. Направив лучи фонарей перед собой, вышли наружу, стараясь держаться как можно ближе.
Ветер бил в широкие спины роботов, снег пытался одеть их в белый наряд.
Они пересекли открытое пространство, сожалея о том, что зрение стало вполовину хуже, а радар отключен. Вошли в лес, по которому предстояло дойти до хребта. Остановились, глядя в темноту под соснами. Идти дальше никому не хотелось.
– Слишком много теней, – пробормотал Таттл.
– Тени не причинят нам вреда, – ответил Куранов.
Все время, которое роботы провели вместе, с того самого момента, как встретились в поезде, идущем на север, Куранов знал, что в этой группе лидером является он. Он этого не подчеркивал, старался ничем не выделяться, но теперь понимал, что должен взять инициативу на себя. И двинулся первым, навстречу теням, по заснеженному склону.
С неохотой Стеффан последовал за ним.
Таттл замкнул колонну.
По другую сторону хребта лес стал гуще. Стволы деревьев сдвинулись, ветви наклонились ниже. И именно там, на ограниченном пространстве, среди сгустившихся теней на них напали.
Что-то или кто-то торжествующе завопил, и этот почти звериный вопль перекрыл посвист ветра.
Куранов завертел головой, не понимая, откуда доносится звук, освещая деревья лучом фонаря.
Позади вскрикнул Таттл.
Куранов повернулся к нему, как и Стеффан, их фонари осветили робота.