Never Back Down 2
Шрифт:
Дрожа от охватившей меня тревоги, я подошла к одному из гробов. На шёлковой белой простыне в безукоризненном костюме в нём лежал Сириус. Черты бледного лица заострились, глаза были плотно закрыты. Вскрикнув, я отшатнулась и налетела на другой гроб, в котором лежал Арти. Задыхаясь от страха, я бросилась бежать, минуя мертвецов. В тишине мои шаги гулким эхом отдавались от высоких каменных сводов. Перед глазами мелькали лица. Знакомые и незнакомые, но все одинаково мёртвые.
На моих глазах их тела начали с невероятной скоростью разлагаться. Их плоть темнела, покрывалась мертвенными пятнами, иссохшая кожа истончалась, туго облегала черепа и рвалась,
Воя от ужаса, я почти врезалась в дверь Большого Зала, схватилась за ручку и рванула на себя створку, однако та не поддавалась. В панике я колотила по двери, умоляя её открыться. Мой вопль испуганной птицей метался над разлагающимися мертвецами. Заливаясь слезами, кричала, стучала, звала Эда и молила хоть кого-нибудь открыть дверь.
Внезапно сзади меня началось шевеление. Чувствуя, что сердце вот-вот остановится от страха, я обернулась. Мертвецы дружно, как по команде, сели в своих гробах и повернули ко мне полуразложившиеся лица. Один за одним они поднимали веки, открывая чёрные прорехи, что были у них вместо глаз, и все смотрели на меня. Я привалилась к двери, надеясь, что сумею пройти сквозь неё, но та оказалась до ужаса материальной. Некоторые мертвецы уже перебрасывали ноги через стенки гробов, намереваясь подняться.
Я не знала, что может произойти со Сноходцем, если его убить в чужом сне. И не хотела узнавать. Особенно я не хотела быть растерзанной толпой мертвецов. Что может быть глупее — быть убитой трупом?! От осознания этой мысли тупой горячий страх, пульсирующий в голове, сменился холодной яростью. Гнев сильнее страха. Чёрта с два я позволю себе вот так умереть!
Я потёрла ладони друг о друга. На кончиках пальцев заплясали синие языки пламени. У меня был выбор: жечь мертвецов или поджечь дверь. Однако я избрала другой путь: я прожгла пространство.
Материя сна, злобно шипя, расползлась под языками пламени, создавая дыру в стене. Я протиснулась сквозь неё и вывалилась в пустой холл Хогвартса. Когда я обернулась, по ту сторону дыры зияла лишь тьма. Ну, Эд! Уши надеру за такие сны!
— Какое шоу! — Раздался совсем рядом голос. Вздрогнув, я обернулась. На ступеньках, ведущих к лестницам, сидели бок о бок Кларисса и Наваждение. — Обожаю кошмарные сны! Ими так легко манипулировать!
— Что ты здесь делаешь? — Прорычала я, чувствуя клокочущий в груди гнев.
— Не нужно так сердиться, дорогая, — хмыкнула Наваждение. — Мы только смотрим. Сама понимаешь, у создания, живущего только во снах, развлечений не так много.
— А мне просто стало любопытно, — злобно усмехнулась Кларисса. — Так что я наслала на твоего голубка сон, проскользнула в него и решила посмотреть, что получится.
— Убирайся! — Рявкнула я на неё, занося полыхающую синим огнём ладонь.
— Или что? Осыпаешь меня снопом искр? — Расхохоталась та. — Не беспокойся, это просто сон. Не волшебный, не убийственный, а простой сон с лёгкой толикой провокации. И только вам обоим решать, поддаваться этой провокации или нет.
— Не кажется ли тебе, что стоит поторопиться? — Спросила меня Наваждение, указав на дверь сложенным веером, которого миг назад в её руке не было и в помине. — Вполне возможно, что там разворачивается целое шоу.
Подмигнув, они обе исчезли. Я вздохнула. Этого ещё не хватало! Вмешательство Клариссы! Уж лучше мертвецы…
В
Я толкнула створку и, почти не глядя, выбежала наружу. Вместо того, чтобы выйти во внутренний двор, я оказалась посреди океана бушующего яркого пламени. Рыжие языки огня, извиваясь, дёргались в агонистической пляске. Сквозь жар и рёв пламени я услышала смех Эда. Пугающий, жестокий, безумный смех. В горле пересохло от ужаса.
— У… какие страсти, — лениво обмахиваясь веером, произнесла Наваждение. — Тебе бы поспешить, вдруг там что-то интересное?
Сквозь пламя я бросилась туда, откуда доносился смех. Огонь не обжигал, но слепил, заставлял жмуриться и задыхаться от жара. Но я не останавливалась, я бежала со всех ног туда, откуда доносился смех. Воздуха не хватало, хотелось лечь в уголочек, закрыть глаза и провалиться в тёмную холодную бездну, но я продолжала бежать, несмотря ни на что. Только когда я почти теряла сознание, огонь словно по щелчку пальцев пропал.
Проморгавшись, я увидела Эда. С пугающей усмешкой и безумными злыми глазами он возвышался надо мной, стоя на небольшом холме посреди серой безжизненной пустоши. Складочка жестокости залегла в уголках его губ, холодная ярость и безумие металлическим блеском отливали в его глазах. Рот щерился в кровожадной улыбке, обнажая заострившиеся клыки. В одной руке Эд сжимал волшебную палочку, в другой — короткий бронзовый меч. Он буравил меня ненавидящим взглядом, глядя на меня сверху вниз.
— Эд… — Выдохнула я, леденея от ужаса.
На моё плечо легла чужая рука. Я обернулась. Позади меня стояли Ремус и Джастин.
— Мы разберёмся, — отрывисто сказал кто-то из них.
Я хотела их остановить, но поняла, что нахожусь по колени в пепле. При попытке что-то крикнуть, обнаружилось, что мой рот так же полон пепла. Пока я отплёвывалась и выкарабкивалась из пепла, между парнями завязалась драка. Ремус и Джастин кружили вокруг Эда, осыпая его яркими вспышками. Тот, хохоча, отбивал их, после чего отшвырнул волшебную палочку и подскочил к Джастину. Лезвие меча прошло насквозь, как нож сквозь масло. Пинком ноги Эд отпихнул Джастина. Тот покатился с холма и рухнул к моим ногам. Я не сдержала вопля. На моих глазах его кожа начала чернеть, глаза засияли багровым светом, а плоть начала клубиться тёмным дымом.
Отшатнувшись, я вновь подняла взор на холм. Вместо Ремуса напротив Эда кружил теперь крупный бурый волк. Рыча и лязгая огромными клыками, он наскакивал на Эда, но тот уворачивался, не переставая хохотать, как безумный. В ужасающе долгий миг во время одной из атак оборотня Эд не стал уворачиваться, а вскинул меч. Пустошь пронзил волчий визг. Эд отбросил убитого оборотня в сторону и тот, дрогнув, исчез.
В тот же момент рядом с Эдом возник Ангел, в которого превратился Джастин. Меч мистическим образом исчез из рук Эда и оказался в руках его оппонента. Со свистом бронза проносилась в дюймах от головы Лафнегла, пока тот, усмехаясь, уворачивался.