Never Back Down 2
Шрифт:
Утром, к счастью, в субботу, когда девочки куда-то умчались, ко мне заглянул Эд.
— Ну, как ты? — тихонько спросил он, закрыв за собой дверь.
— Как как? Всеми брошена, — пожаловалась я. — Ладно хоть руками могу шевелить, хоть нос можно почесать или почитать. А то помирала бы. Передай сестре, что я с ней не разговариваю. Отношения — дело святое, но бросить подругу — свинство.
— Она пока не умеет расставлять приоритеты, — усмехнулся парень, присаживаясь на соседнюю кровать. Из-под покрывала тут же высунулась рыжая лапа и попыталась ухватить его за штанину. Эд нагнулся и достал из-под кровати Инсендио. — Как самочувствие?
—
Эд засмеялся.
— Я хотел спросить… ребята сказали, что ты потратила слишком много энергии. Это значит…
— Что жить мне осталось чуть меньше? — Он кивнул. — Не знаю. Возможно, я отняла у себя лет десять жизни. А может и нет. Кто знает? У меня нет индикатора. К тому же…
Эд вопросительно изогнул брови. Мне что-то вспомнилось. Какая-то старая-старая мысль. Не мысль, сон. Старый-старый. Кажется, целую жизнь назад я слышала… Мысль ускользала, не могла сформироваться. Что-то про мальчика, что-то про пять лет. Но что? Что-то словно не давало мне вспомнить те слова, сказанные в синем мороке.
— Нет, не помню, — пробормотала я. — Тем интереснее.
— Странные у тебя представления об интересе, — покачал головой Эд, поглаживая Инсендио.
— Всему своё время. — Я пожала плечами. — Или было бы хуже, если бы Джеймс погиб?
— Нет, конечно, — отведя взгляд, буркнул парень.
Я посмотрела на него. Вот кто бы мог подумать, что этот человек, который два года назад едва ли не плевался при виде меня, теперь сидит в девчачьей спальне, интересуется моим здоровьем и тратит своё драгоценное время на меня? То приключение в моём воображении здорово нас сблизило. Однако теперь меня вечно мучил один вопрос: о чём он думает? Когда мы были в моей голове, я понимала его мысли, самые громкие ещё и слышала. Сейчас же, глядя на него, я не понимаю ничего. Ни-че-го-шень-ки. Когда он успел измениться? Когда успел стать таким милым? А главное, когда я начала считать его милым?
— Ты странный, — выдала я.
— Ты тоже, — тут же ответил Эд, ухмыльнувшись. — Ещё страннее меня будешь.
— С этим трудно спорить, — засмеялась я. — А тебе никуда не надо? Ну, выходной, а ты тут торчишь.
— Хочешь, чтобы я ушёл? — поднял брови парень.
— Нет, — быстро, почти с испугом выпалила я. Я не хотела его отпускать почему-то. С Эдом как-то спокойнее, уютнее, теплее, что ли. Я не могла себе этого объяснить. Но мысль, что он уйдёт, а я останусь тут одна, заставляла меня вздрагивать. – Нет, останься. Пожалуйста.
Эд, прикрыв глаза, улыбнулся. Он встал, водрузил мне на грудь Инсендио и направился к двери. На моё возмущённое «Э-э-э!», он ничего не ответил.
— Вот свинья! — воскликнула я, обращаясь к Инсендио. Кот на мои отчаянные вопли только лениво повёл ушами и закрыл глаза.
Не успела я обрушить на голову негодяя и половины своего ругательного словарного запаса, когда он снова заглянул в комнату. В руках он тащил толстую книгу и охапку сладостей.
— Раз сидеть, то нужен досуг, — весело заявил он. – Что, думала, что я тебя бросил?
— Конечно! — выдохнула я. — Ты же бестолковый человек! С тебя сталось бы!
— От моего общества так просто не отвертишься, — хмыкнул он. На колени мне посыпался дождь из сластей, на тумбочку с грохотом опустилась огромная книга.
Он просидел со мной до самого вечера, пока не вернулись мои соседки по комнате. Мы болтали, много-много, обо всём и ни о
Ближе к вечеру Эд помог мне встать. Ноги меня не слушались, я словно заново училась ходить. Я то и дело падала, Эд меня ловил, смеялся над моей неуклюжестью, я обижалась, пыталась отпихнуть его и идти самостоятельно, но снова спотыкалась о собственные ступни и почти падала. И так по кругу, пока я нетвёрдой походкой не смогла пройтись от края до края спальни. Мы хотели отпраздновать это достижение, но нас беспардонно прервала Лина, вернувшаяся со свидания. Она бесцеремонно вытолкала брата за дверь и принялась рассказывать, как всё прошло. Я слушала её вполуха, витая где-то в облаках и улыбаясь, сама не знаю, чему.
Комментарий к Часть 17. (“Мы с тобой бестолковые люди…”)
В названии - строчка из стихотворения Некрасова “Мы с тобой бестолковые люди”
========== Часть 18. (Две истории одного лета) ==========
История первая.
Лето выдалось на диво жарким. Пожалуй, это было изумительно после того мерзкого декабря. После окончания года мы с Регулусом вернулись на площадь Гриммо. Я понимала, что после побега с бала мне там будут не рады, но я впервые в жизни так рвалась домой, что не думала о последствиях. Дело в том, что в фамильной библиотеке семьи Блэк можно было найти что-то, что могло бы разбить заклятие Контракта.
Помимо явной библиотеки, войти в которую мог каждый случайный гость, в нашем поместье была ещё и Тайная, доступная только наследникам рода Блэк, скрытая от любопытных глаз древними, как сама магия, чарами. В отличие от общедоступного явного зала, где был уютный камин, располагались диванчики, а высокие окна выходили в сад, в Тайном не было ничего такого. Тёмные стены, каменный пол, мрачные гобелены, портреты знаменитых тёмных магов нашего рода в тяжёлых рамах. Даже пыль здесь навевала жуткие мысли. Свет давала огромная люстра из чёрного металла, нависающая над тяжёлым дубовым столом, стоящим посреди зала. Вместо дивана — стулья, вместо камина — ниша со статуей Ликориса Блэка, построившего эту библиотеку.
В первый и последний раз я попала сюда ещё ребёнком. Мы с братьями играли в прятки. Я хотела спрятаться в библиотеке, за старым-старым гобеленом. Боковым зрением я увидела небольшую чёрную дверцу между стеллажами. Когда я посмотрела туда прямым взглядом, никакой дверцы я не увидела. Тогда я решила, что мне примерещилось, но пару мгновений спустя я снова увидела её. На сей раз я знала, что эта дверь есть. И она появилась. Возникла между стеллажами, словно всегда там была. Ведомая любопытством и азартом игры, я распахнула дверь и шагнула в мрачное помещение. О, какой ужас мог испытать ребёнок при виде этой тяжёлой, жуткой комнаты? Мне казалось, что гобелены живые, что они шевелятся, казалось, что тёмные страшные фолианты нашёптывают что-то с полок, казалось, что за статуей страшного мужчины таится страшный библиотечный монстр.