Неверная
Шрифт:
– Почему я не знала об этом? Почему ты посетил мою квартиру, но не меня?
– в ее голосе звучит горечь и обида. Молли сбрасывает его руку со своей.
– Ты понимаешь, сколь многое могло пойти по-другому, если бы ты…
– У тебя была своя жизнь. Я не хотел врываться в нее, выбив дверь ногой, фигурально выражаясь. Ведь на самом деле я воспользовался отмычкой. Замок на твоей двери был дрянной.
Молли отвернулась, уставившись сквозь стекло на ряды чистых пробирок. Она пыталась представить свою реакцию десятилетней давности. То, что Шерлок объявился, она узнала летом двухтысячного — когда уже и след простыл Ренди Уолесса,
– Почему ты вообще ушел?
– Молли резко разворачивается, надеясь застать детектива врасплох. Но тот лишь кивает со спокойствием сфинкса.
– Не уверен, что тебе нужно это знать. Особенно сейчас.
– Не вынуждай меня играть в «правда или желание», Шерлок.
– Хорошо, - Холмс тянется за своим пиджаком, - Шерингфорд не погиб тогда в автомобильной аварии, как было написано в официальном некрологе, - он оправляет манжеты рубашки так, чтобы те аккуратно выглядывали из рукавов. Молли кажется, что за этими машинальными действиями таится давняя боль, которой не дают прорваться наружу.
– Он погиб, находясь под началом Майкрофта и выполняя задание, на которое его отправил старший брат, - жестко заканчивает Шерлок. Внезапное признание рассекает воздух словно удар кнута. Молли вздрагивает.
– Никто не знал об этом, кроме меня. Разумеется, я не стал говорить об этом родителям, но… Но для себя я навсегда решил, что не живу по правилам, которые будет устанавливать мой брат или кто-то иной. Не стану шестеренкой в бездумной государственной машине. Мне надо было, как самолету, уйти под радар. Скрыться от общества, научится жить невидимым и свободным. Эти два года сделали меня таким, какой я есть. Я бы не променял их ни на что на свете.
Молли слушала внимательно, несмотря на бьющуюся в висках мысль о том, что Майкрофт мог отправить на смерть собственного брата. Когда Шерлок замолкает, она кивает в знак того, что объяснение принято.
Детектив качает головой, не до конца веря в то, что Молли поняла его мысль.
========== Часть 10 ==========
Майкрофт помнил, как увидел Молли Хупер впервые. Впервые, как молодую и привлекательную женщину, а не соседского ребенка — товарища младшего брата по играм. Рождественский вечер у родителей в присутствии их многочисленных соседей и друзей тянулся бесконечно. Он вышел во двор выкурить сигарету в честь события, что выматывало больше, чем иные международные переговоры, а когда вернулся увидел ее. Молли Хупер кивала, похоже совершенно машинально, в такт болтовне одного из приятелей отца, который решил покорить единственную гостью в гостиной младше тридцати.
– Мистер Робенсон, рад вас видеть, - Майкрофт вклинился в разговор, если его можно было так назвать, - что вы думаете о последних новостях с Ближнего Востока?..
– Он чуть улыбнулся Молли, и девушка, поняв намек, с благодарной улыбкой ретировалась.
За свою доброту Майкрофт расплатился получасовой пыткой со стариком Робенсоном, излагавшим настолько тривиальные мысли, что хотелось немедленно застрелиться. Зато его маневр не прошел не замеченным — за столом он был посажен по левую руку мисс Хупер. Она была застенчивой собеседницей и, кажется,
Он пригласил ее подвезти просто в благодарность за не совсем погубленный вечер. Удивительно, но она совершенно естественно смотрелась на заднем сидении служебного ягуара, рядом с ним. Чуть подвыпившая и оттого раскрепостившаяся она неловко, но забавно шутила и улыбалась так искренне, что вызывала ответную искреннюю симпатию.
На поверку мисс Хупер оказалась именно такой, какой предстала перед ним впервые. Доброй, смышленой, милой, скромной, но не лишенной своеобразного обаяния. Помимо перечисленных качеств Холмс обнаружил в своей визави и твердость характера, и ум, которые она применяла в своей рабочей практике.
Да, Молли была хороша. Кроме прочего, она была… удобной. Майкрофта не смущало, что данный эпитет обычно применяют, говоря, например, об обуви или мебели. Он искренне считал это комплиментом, хотя у него хватало такта не произносить этого вслух. Молли, как и он, часто работала допоздна или брала ночные смены, так что традиции ранних семейных ужинов, которая так раздражала его, у них не сложилось. Отдавала себе отчет, что работа Майкрофта всегда будет на первом месте и не беспокоила его по мелочам. Умела молчать, сидя рядом с ним в служебной машине и выдавая свое присутствие лишь невесомым прикосновением к его левой руке.
Он ценил это.
Их женитьба стала одним из самых успешных его проектов и с годами вылилась в нечто большее, стоящее и настоящее. Человек, живущий в мире дипломатии, где никому не открывают всех карт, вдруг понял, что он может безоговорочно кому-то доверять. Молли стала его отдушиной, только при ней он мог высказать свое истинное мнение о человеке или ситуации, свой гнев или напротив восторг победы. Майкрофт любил слушать простой пересказ ее прошедшего дня, не ища скользких подводных камней и скрытых подколок, и это было все равно, что слушать успокаивающее журчание воды.
========== Часть 11 ==========
Комментарий к Часть 11
Лиз, если ты это вдруг читаешь, дальше все будет так, как ты заказывала, т/е очень плохо :D
А вообще автор рекомендует дальше не читать вовсе.
Все меняется в сентябре. Будто одной стылой осенней ночью их связь просто исчезает, как исчезают с ветвей унесенные ветром желтые, умирающие листья.
Лето прошло вереницей их тайных встреч, украдкой сорванных поцелуев, выкуренных сигарет, выпитого из одной чашки кофе, шутливых обсуждений блога Джона Уотсона и имени, которое бы подошло Лестрейду.
Ее не тревожил вопрос, почему они ведут себя также, как и десять лет назад. Следуют ли проверенной модели поведения или всерьез прячутся от Майкрофта. Для того политическое лето проходило в активных разъездах, что несомненно облегчало жизнь неверной жены. Молли наслаждалась каждой минутой, проведенной с Шерлоком, легкомысленно не считаясь ни со временем, ни с их положением, ни с молчанием своего любовника.
После разговора, в котором всплыла истинная причина бегства Шерлока из дома, она не осуждала Майкрофта, искренне уверенная в том, что ее супруг никогда бы не допустил гибели своего брата. Это наверняка произошло в силу некого рокового стечения обстоятельств. И все-таки, она стала смотреть на него несколько иначе. Как на человека, совершавшего ошибки. Как на человека с собственной горькой тайной. Словно его давний провал оправдывал ее постыдное поведение.