Неверноподданный. Часть II. В Новом Свете
Шрифт:
В перерывах между блюдами Вида сказала, что она собирается делать ремонт и сменить в доме всю мебель, а это ужасная головная боль. Ведь по картинкам выбрать подходящую обстановку очень трудно, а для того чтобы посмотреть на неё в натуре, надо ехать за тридевять земель, и она никак не может найти на это время.
Перед десертом сделали небольшой перерыв, но показывать свой дом, как это было принято в Миннесоте, Вида не стала, сославшись на беспорядок, вызванный тем, что они примеряют, куда поставить большой цветной телевизор.
«Мне бы твои заботы», –
В это время сын спонсоров подвинул к себе вазу с виноградом, достал ветку и, срывая с неё виноградины, стал их давить. Мякоть иногда падала мимо тарелки на скатерть. Рая вопросительно посмотрела на спонсоров, но они не обращали внимания на поведение отпрыска. Тогда она переставила вазу ближе к себе, взяла из неё ветку и положила на свою тарелку. Мальчик тут же потребовал вазу обратно.
– Зачем? – спросила Рая.
– Давить виноград.
– Ты знаешь, что виноград может взорваться. Ба-бах, – сказала Рая и сделала руками жест, показывающий, как именно происходит взрыв. Мальчик с удивлением раскрыл рот:
– Хочу ба-бах, – заявил он и потянулся за вазой.
Не желая с ним спорить и боясь, что из-за его забав мякоть попадёт ей на платье, Рая встала и обратилась к Дональду:
– Когда вы нас пригласили на шабат, то сказали, что готовы помочь.
– Конечно, – подтвердил он.
– Меня вызывают на интервью в государственную службу помощи малоимущим. Может, вы там кого-нибудь знаете?
– Государственная служба помощи малоимущим, – повторил он несколько раз, – нет, к сожалению, не знаю, а кто вы по специальности?
– Бухгалтер.
– Ну, так вы в два счёта найдёте работу, если не у них, то в любом другом месте. Бухгалтеры нужны везде. А вы? – обратился он к Борису.
– Я заканчивал университет как специалист по двигателям внутреннего сгорания.
– Это такие же, как в автомобилях?
– Да.
– Значит, у вас самые востребованные специальности, и никаких проблем в устройстве на работу не будет. Я бы с удовольствием вам помог, но я никого не знаю ни в области бухгалтерии, ни в двигателях внутреннего сгорания. Ко мне люди приходят для того, чтобы лечить зубы, и когда я с ними встречаюсь, они сидят с открытым ртом и не могут говорить, а нужные знакомства лучше всего завязывать в гольф-клубе.
– Я не умею играть в гольф, – пожал плечами Борис.
– Чтобы приспособиться к новой жизни, надо научиться. На первое время могу вам одолжить клюшки и дать гостевой пропуск в клуб.
– А потом?
– Потом вам придётся купить членство.
Борис хмыкнул.
– Да, понимаю, сейчас это кажется вам не по карману, но в жизни всё очень быстро меняется, – он перевёл взгляд на Лену и спросил, – ну, а ты чем собираешься заниматься?
– Не знаю, – ответила она, – школа начинается с осени.
– Летом родители могут устроить тебя в лагерь, – он повернулся к Коганам, – ей, как дочери эмигрантов, должны дать бесплатную путёвку. Я скажу, к кому надо обратиться.
«А сам ты к ним обратиться не можешь»? –
– Напишите, пожалуйста, их имена, чтобы мы не забыли.
– Сейчас, – сказал Дональд и, сделав это, добавил, – реально я могу оказать вам помощь только в той области, которая является моей специальностью, – зубы. Если они у вас заболят, обращайтесь ко мне в любой момент. Я не только устраню боль, но и сделаю вашу улыбку привлекательной. В Америке очень важно производить впечатление счастливого человека. Если вы будете выглядеть успешными, то к вам действительно придёт успех.
«И мы сможем давить виноград, как ваш сын?» – хотел спросить Борис, но Рая опять его остановила.
На следующий день Коган рассказал Осе о знакомстве со спонсорами и пожалел, что в конце визита не послал их к чёртовой матери.
– Чем же они тебе так не понравились? – спросил Ося.
– Они не понимают, как нам тяжело, и вместо реальной помощи стали петь песни о том, что не хлебом единым жив человек, что нам надо выйти из дома и что, оставаясь в четырёх стенах, мы впадём в депрессию.
– Они правы, – сказал Ося, – вам действительно надо выйти из дома. Совет по поводу Лены тоже дельный, да и зубы вам с Раей когда-нибудь придётся лечить, так что спонсор вам ещё пригодится, но теперь главное для Раи – подготовиться к интервью.
– А ты ей поможешь?
– Обязательно.
На работе Рая впервые близко столкнулась с людьми другого круга и с болезненным интересом наблюдала за ними. Слоноподобные мамаши с кучей детей от разных отцов очень комфортабельно чувствовали себя в приёмной, дожидаясь своей очереди. Они приходили сюда, чтобы переложить усилия по воспитанию своих детей на государство, и были твёрдо уверены, что после дежурных нравоучений им выдадут ваучеры на жильё и талоны на еду. Пожалуй, только из ложечки их кормить не будут, в обязанности работников социальной службы это ещё не входило. Глядя на них, Рая думала, что они гораздо меньше приспособлены к жизни, чем их далёкие предки, которые сами должны были добывать себе еду и поддерживать огонь в пещере.
Среди сотрудников наибольшую симпатию у Раи вызывал негр-инвалид Робин. Чувство это было взаимным, а вскоре она узнала, что и попала сюда благодаря его настойчивости.
У неё был очень серьёзный конкурент – выпускник негритянского колледжа, и, чтобы избежать подозрений в расизме, за него высказались все белые сотрудники. Против был только Робин. Председатель комиссии пытался переубедить его, но Робин не проявлял симпатии к своему чёрному брату. Он считал, что Рая более достойный кандидат: она, приехав в Штаты, сразу стала искать работу, а её конкурент учился в колледже восемь лет вместо четырёх и получил диплом только потому, что ему разрешали сдавать экзамены по нескольку раз. Конечно, он воспитывался в многодетной семье матерью-одиночкой, но это никак не оправдывало отсутствие прилежания. В конце концов, Робин убедил своих сотрудников.