Неверноподданный

Владмели Владимир

* * *

Никодим пришёл после обеда. Поздоровавшись, он сказал, что все неприятности произошли из-за главного бухгалтера представительства русской православной церкви в США, отца Рабиновича. Это именно он так долго морочил всем голову, а когда его начали проверять и обнаружили крупную недостачу, он исчез вместе с казной. По счастливой случайности его, Никодима, деньги не попали в лапы вора. Более того, теперь они уже у адресата и Боря может убедиться в этом, если позвонит своему родственнику.

– Я знаю, - сказал Боря поморщившись. Ему очень не понравилась шутка про отца

Рабиновича, - мой брат сам вчера звонил, но вы так долго морочили мне голову, что я уже не хочу продавать вам машину.

– Так никому другому вы её всё равно продать не успеете.

– Не успею, так оставлю другу. Он, правда, атеист, сидел в тюрьме, и по пьянке иногда богохульствует, но человек порядочный и никогда не пытался меня кинуть.

– Никогда, - подтвердил Саша.

– Тогда верните мне деньги, - потребовал Никодим.

– Какие деньги?
– Саша подошёл к священнику и посмотрел на него сверху вниз.

– Мои, - ответил Никодим побледнев.

– Не знаю никаких денег, - сказал Саша, продолжая двигаться вперёд и подталкивая Никодима к двери.

– Подожди, Саш, ладно, - сказал Борис, - чёрт с ним, пусть его Бог накажет, отдам я ему машину.

– Ну и зря. Ведь из-за таких как он, такие как ты укрепляются в своём неверии.

– Поехали, - сказал Боря священнику.

– Я с вами, я хочу убедиться, что колесо не отвалится, - сказал Саша.

Никодим внимательно посмотрел на него, но спрашивать ни о чём не стал. Боря был рад, что с ним поехал Саша. Один он чувствовал бы себя очень неуютно. Он слышал истории о том, как жулики кидают лохов, о том, как продавцы автомагазина сообщают бандитам приметы покупателя, а те выслеживают его и грабят. Ему было не по себе, пока они оформляли документы, а отец Никодим оставался абсолютно спокойным. В рясе и скуфье он выглядел весьма представительно и все уступали ему очередь. Казалось, даже в комиссионном магазине, среди барыг и кидал

он занимал место соответствующее своему сану. Когда они оформили документы, Саша сказал:

– Храни тебя Бог, святой отец, потому что больше хранить тебя некому.

* * *

Последние дни перед отъездом были кошмаром без сна и отдыха. В доме Коганов всё время крутились какие-то люди. Каждый из них требовал времени, которого катастрофически не хватало. Отъезд советских граждан за границу уже никого не удивлял, но массовым ещё не стал, поэтому каждый случай вызывал любопытство. Люди приходили проститься, но уходить не торопились. Одни поражались смелости Коганов и хотели побыть с ними, чтобы набраться этой смелости, другие пришли убедиться, что это те же Боря и Рая, с которыми они столько лет общались. Вернее уже не те, потому что те скоро уедут в Америку и будут жить за океаном, куда им самим никогда не попасть. Коганы тоже понимали, что всех этих людей они видят в последний раз. Хорошие они, обычные или плохие, но с ними прожита значительная часть жизни.

Раина сотрудница была обычной. Её никто не приглашал, она пришла сама, потому что её мучило любопытство. Она была у Коганов впервые и, внимательно осмотрев все комнаты, стала спрашивать, давно ли они здесь живут и как ухитрились получить такую большую квартиру. Рая несколько раз говорила, что ей некогда, но сотрудница была слишком толстокожей, чтобы понять намёк и уйти. Она во что бы то ни стало пыталась удовлетворить своё любопытство и узнать, почему Рая уезжает, что ей здесь так не нравится.

– Действительно, почему, скажи, Рая, меня это тоже интересует, - издевательским тоном повторил вопрос Саша.

– Спроси у Бори, это он затеял, - буркнула Рая.

– Ну, Боря, скажи, почему?
– сказал Саша, обращаясь к другу. Боря посмотрел на Раину сотрудницу и подумал, что если бы он действительно хотел объяснить, то ему не хватило бы времени. Он должен был бы год за годом рассказать обо всём, что с ним здесь произошло, о том, что она не испытала и не могла испытать. О том, что у него была мечта заниматься наукой, сделать кандидатскую, общаться с людьми, которые разделяют его взгляды, вкусы и интересы, а вместо этого он по шесть месяцев в году жил у чёрта на рогах и строил свинарники. Конечно, с её точки зрения это недостаточная причина для эмиграции. Сама она приехала в Москву из какой-то глуши и, выйдя здесь замуж, считала получение столичной прописки пределом счастья.

– Ты не ответил на мой вопрос, почему ты уезжаешь?
– ещё раз повторил Саша.

– Забыл, - ответил Боря, уже догадавшись, к чему тот клонит. Боря слишком хорошо знал друга и по тону уловил его мысль.

– Но ты же здесь нормально живёшь.

– Нет, не нормально.

– У тебя квартира есть?

– Есть.

– Новая машина есть?

– Есть.

– Гараж около дома тоже есть?

– Тоже есть.

– Так чего же тебе ещё здесь надо, жидовская морда!

– Вот поэтому и еду, - закончил Боря.

– Теперь ты удовлетворена?
– спросил гостью Саша, бесцеремонно выталкивая её из квартиры. Закрыв за ней дверь, он обратился к Боре:

– Сколько у вас чемоданов?

– Шесть.

– Все они в одну машину не влезут, значит, вы поедете с моим отцом, а вещи повезу я. Когда самолёт?

– В час дня.

– Мы заедем за вами в девять.

* * *

В аэропорт Бориса повёз Иванов-старший. В машине сидели Боря с семьёй и Нина Михайловна. Сзади, на своей "Антилопе Гну" ехал Саша с чемоданами. На очередном светофоре он отстал, и гаишник, остановив машину его отца, потребовал штраф за превышение скорости.

– Какое превышение, мы еле ехали, - возразил Сашин отец.

– Если будешь со мной спорить, я вызову патруль. Он приедет через два часа. Выбирай, вызывать или заплатишь на месте.

К этому времени подъехал Саша. Он вышел из своей машины и, услышав последние слова, сказал:

– Где твоё удостоверение?

– Зачем?

– Удостоверение, - рявкнул Саша и милиционер невольно показал ему документ. Саша выхватил его и сказал, - я тебе покажу штраф, сука рваная, ты у меня такой штраф заплатишь, что своих не узнаешь, а удостоверение получишь у генерала Саркумова.