Неверный. Свободный роман
Шрифт:
Это слишком сложно.
— Я боюсь не справиться. Боюсь, что опять все просру. Эпично просру…
— Когда предки узнали, что я возле пилона кручусь, мама поделилась: у нее должен был быть выкидыш, но ребенка спасли. В пылу ссоры она сказала: лучше бы был выкидыш, чем иметь такой позор в семье, как ты. Как думаешь, она права?
— Свят… — прячу лицо, полыхнувшее стыдом. — Что ты смешиваешь? Это другое! Я шансы упускать не хочу и мне страшно…
— Долго твоя учеба будет длиться? Нет же… Привыкнешь. Блин, родишь, няню наймешь…
—
— Не ной, ты свой профиль давно открывала? У тебя там число подписчиков растет не по дням, а по часам. Все будет, Милашка. Даже если у такого неудачника, как я, все сложилось, у тебя, тем более, все получится.
— Ты думаешь?
— Я в тебя верю.
Я начинаю плакать: мне никто такого еще никто не говорил…
Повторяю себе: «Я в тебя верю. Я верю в тебя. В тебя верю я»
Каждый раз с разным акцентом и выражением.
Пока на внутренней стороне черепушки не выжигается эта фраза, а потом превращается: «Я верю в нас…»
Нет, не сразу я свыклась с мыслью о будущем материнстве, но постепенно, с каждым днем, проведенном в этом состоянии, я пропитывалась любовью к своему малышу. По капле…
Пока не стала ждать с нетерпением его появления на свет.
Глава 50
Глава 50
Александра
Спустя четыре года
— Какой славный джигит! — треплет моего сынишку по голове сухой ладонью врач.
Несколько лет назад Алим Мусаевич сохранил жизнь мне и ребенку. Тогда я решила оставить малыша. Я и Свят об этом знают, но мало кто знает, что почти перед самой выпиской меня вдруг накрыло истерикой.
Все намерения, вся уверенность, все-все схлынуло в ноль, я пошла в откат и отказ. Я хотела сделать аборт, и только этот мужчина, почти старик, меня отговорил. Алим Мусаевич со мной до самого рассвета сидел и говорил, держал за руку, убеждал, рассказывал, как все замечательно сложится у меня и моего сына.
Я устала плакать, устала сомневаться.
— Я боюсь, что у меня ничего не получится. Подведу не только себя, но и ребенка. Не устроюсь в жизни, испорчу… Понимаете?
— Конечно, твои опасения понятны. Страхи реальны. Но напрасно ты боишься жить. Ты еще не понимаешь, вернее, просто не позволяешь себе понять, что женщины намного сильнее мужчин, а женщина и мать — это суть сама жизнь.
Мы говорили о многом, в итоге я приняла этого ребенка, смирившись с тем, что больше никогда не буду одинока. Уже приняв решение, что буду выписываться, сохраню малыша и буду стараться жить так, как живется,я спросила:
— Алим Мусаевич, вы настолько уверены, что у меня будет сын?
— Проверим, так ли это. Я могу и ошибаться. Но если родится сын, назовешь его в мою честь. Как тебе? Не слишком ли о многом прошу?
—
С тех прошло немало времени.
Вот уже который год мы приезжаем в один и тот же день, навещаем Алима Мусаевича. У меня родился сын, я назвала его Алим. Даже если бы сынишка пошел в меня — светленьким, а не смуглым чертенком, все равно бы дала ему такое имя. Другого имени не видела вообще.
Только на этот раз врача, сделавшего для нас так много, приходится навещать в палате больницы. Врач пострадал, поскользнувшись на гололеде, и приходит в себя после операции на шейке бедра.
Алим Мусаевич немного грустит, что на время придется оставить работу, но обещает, что вернется полным сил и энтузиазма. Его палата завален цветами, фруктами, открытками с искренними пожеланиями.
— Зима в этом году невероятно ранняя и ужасно злая. Будь осторожна, дитя, — улыбается мне врач.
Рядом с ним я снова чувствую себя той девчонкой, которая лишь на словах была дерзкой, но в глубине души шарахалась от каждой тени и только искала свои тропинки в этом мире. Свой путь…
Не скажу, что было легко.
Было очень сложно, и сейчас… если честно, бывают дни, когда я думаю: черт побери, мне кажется, было намного легче, когда Алима всюду можно было носить с собой, просто положив в переноску или модуль.
— Алим, прощайся с дедушкой, — смотрю на время.
Задержались. Безбожно опаздываем на обед.
Ждет ли нас Свят? У него сегодня важная репетиция…
Мы договорились встретиться, когда у Свята есть «окно» между репетициями, подготовка к крупному танцевальному проекту страны на ТВ.
Режим забит адски…
Алим не торопится уходить.
Он решил посчитать все апельсины. И пусть считает уже по двадцатому кругу всего до семи, делает это усердно и с решительным видом. Мой серьезный мальчик, мой пухлогубый непоседа, смысл всего-всего!
На задворках сознания все еще мелькает мысль о том, как сильно он похож на своего второго родителя, но я уже привыкла, что от этого факта не откреститься. Хотя я пыталась, пока не поняла, что бесполезно игнорировать то, что уже было. Было и было. Главное, то, что есть и те, кто есть рядом…
***
На обед мы опаздываем.
Столик зарезервирован, но официант сообщает, что никто не приходил. С опозданием приходит сообщение от Свята: «Сорри, я только вечером смогу»
Я без ревности принимаю факт, что в дилемме пообедать с другом, с которым мы не виделись полгода из-за моей зарубежной командировки, или поработать, Свят выбирает второе, перенося встречу.
Он столько работал ради признания. Пахал. Въебывал и разъебывался в лепешку. Без преувеличения! На одном из танцевальных проектов конкуренты подстроили несчастный случай, и Свят выступал с травмой. В общем, я им восхищаюсь. Он меня вдохновляет. Подталкивает двигаться дальше. Мой самый любимый… герой!