Невероятные приключения факира, запертого в шкафу ИКЕА
Шрифт:
Если бы в эту минуту здесь оказались полицейские, они наткнулись бы на дешевый вариант Аладдина, сменившего волшебный ковер-самолет на багажный конвейер. Не уступая в профессионализме своим британским коллегам и оправившись от удивления, согласно тем же международным соглашениям о повторном принятии в последнюю установленную страну пребывания, которые привели его сюда, они направили бы Аладдина, не успевшего даже перевести дух, куда-нибудь между Северным полюсом и Исландией только потому, что обнаружили бы у него на щеках кристаллики льда.
Итак, как преступник, желающий уничтожить слишком явные улики, факир начал яростно тереть лицо рукавом рубашки, пока конвейер неумолимо продолжал тащить его в лабиринты багажного склада.
Уже добрых пять минут Том Круз-Хесус Кортес Сантамария, сидя в своей стандартной красно-желтой машине для гольфа, принадлежащей авиакомпании «Иберия», смотрел на себя в зеркало заднего вида.
И хотя ему было всего двадцать восемь, он почувствовал, что как-то внезапно постарел. Огромные серые круги под глазами, словно бессильно опавшие скобки, подчеркивали глазницы. «Эти подработки скоро лишат меня последних сил, – подумал он. – Мне нужен постоянный контракт».
Когда он въезжал в багажный склад, к нему бросился человек с сумкой-холодильником в руках. С ним была женщина в цветастом пеньюаре, которая, казалось, только вышла из ванны, и девушка с замашками профессионалки, которые обычно попадались ему на обочинах дорог, когда он ехал с работы.
– Сеньор, машина проглотила мой чемодан, – сказал человек на хорошем испанском с легким французским акцентом.
Твердо решив, что на этот раз индиец от него не уйдет, Гюстав не мог придумать ничего убедительнее, чтобы попасть на склад. Его огромный пивной живот и плохая физическая подготовка мешали ему улечься на ленту конвейера и последовать за неприятелем.
– Подождите немного, он снова появится, – ответил сотрудник багажной службы, которому надоело отвечать на дурацкие жалобы пассажиров, если он, к своему несчастью, оказывался по эту сторону терминала, – лента сделает полный круг.
– Знаю-знаю…
– Тогда тем более…
– Да, но проблема в том, что малышка устроила нам гипо! – сымпровизировал водитель парижского такси, видя, что его план «А» не сработал.
– Гипо? Нехорошо говорить, что такая миловидная девушка похожа на гиппопотама!
Польщенная Миранда-Джессика слабо улыбнулась и опустила голову, зардевшись. Молодой испанец был так привлекателен в своей синей униформе. Даже больше, чем Кевин-Жезю.
– Гипогликемия! – поправился цыган с перепуганным видом. – У моей дочери диабет! Ей нужно немедленно сделать укол, чтобы повысить уровень сахара в крови. А лекарство глюкаген в чемодане. – Ему всегда хотелось использовать эту реплику из своего любимого американского сериала «Срочно». И вот долгожданный день наступил.
– Даже не скажешь, что ей так плохо, – возразил сотрудник багажной службы, который не утратил своей флегматичности, несмотря на форс-мажорную ситуацию.
Гюстав пихнул локтем Миранду-Джессику, которая тут же подняла голову и приняла самый страдальческий вид, на какой была способна.
– ОК. Я пойду туда, – согласился сотрудник багажной службы, поняв, что лучше уступить желанию пассажира, чем стоять и пререкаться с ним.
И к тому же девушка была миленькой.
И он завел машину.
– Я поеду с вами. Вы же не знаете, о каком чемодане идет речь, – разумно добавил Гюстав, опустив сумку-холодильник на пол, а свои толстые ляжки на пассажирское сиденье.
Том Круз-Хесус Кортес Сантамария минуту рассматривал мужчину, оказавшегося рядом с ним. Невысокий, лет пятидесяти, одет в дешевые черные брюки с застроченными складками и такого же цвета рубашку. Из-под воротника выбивалась толстая золотая цепь (на такие пришвартовывают яхты) и густая седая поросль. Если бы не сумка-холодильник и манеры двух девиц эскорта, молодой человек мог бы побиться об заклад, что француз направляется на похороны.
Черт возьми, вот именно!
– Tu es Gitano, hermano? [26] – спросил он, почти не сомневаясь.
– Ну да, черт побери! – ответил Гюстав, словно это было ясно как божий день, растопырив при этом свои пухлые пальцы, унизанные золотыми перстнями. – Да, я цыган.
– Так что ж ты раньше не сказал! – бросил ему Том Круз-Хесус Кортес Сантамария, сразу же повеселев, тоже растопырив свои длинные пальцы, унизанные золотыми печатками, словно это был их тайный приветственный жест.
26
Брат, а ты не цыган? (исп.)
И направил свой болид в сторону терминала. Он не станет медлить, если речь идет о спасении прекрасной цыганки.
В порыве любопытства Аджаташатру открыл одну из таинственных картонных коробок, стоявших перед ним на ленте, на которых красивыми красно-золотыми буквами было написано «Ensa"imada mallorquina».
К его великому изумлению, речь шла о разновидности большой сдобной булочки, что-то среднее между улиткой и прической принцессы Лейлы, – в диаметре примерно равной старинной виниловой пластинке на тридцать три оборота.
Он отломал кусочек, попробовал и нашел ее чертовски вкусной. Приятно съедобной. Тесто было слишком мучнистым и вязким, но это можно было исправить, если запить водой. Проблема заключалась в том, что воды-то и не было.
Пока он задавался вопросом, как можно зарегистрировать горы булочек как обычный багаж, а грузчикам загружать их в самолет, не съев на ходу несколько штук, он услышал гул приближающейся машины.
Он быстро соскочил с конвейера. И очень вовремя, поскольку тот направлялся вглубь терминала, где факира, несомненно, поджидал парижанин со своей смертоносной сумкой.