Невеста демона
Шрифт:
— Ты можешь видеть то, что когда-то видели другие, — наконец совсем тихо произнес Анубис, — можешь стать другим человеком. Связь, которую накладывает на меня и мою невесту обряд, дает тебе эти силы. Дар мог быть и другой, тот, что у тебя, называется… — и тут он издал странную короткую смесь пощелкивания, посвистывания и шорохов. Я замерла. Человеческое горло так не может! А ведь он сейчас вполне человеческую форму имеет, как бы ни выглядел от рождения! — И это очень ценный дар, Катарина. Давай руки, — взяв меня за запястья, отчего я покраснела, и приложил мои ладони к своим вискам, — закрой глаза и сосредоточься, — я честно постаралась напрячь все свои силы, — почувствуй, как между твоих рук движутся мои мысли, — то ли я просто это представила, то ли и правда ощутила, словно держала в руках прохладный и чуть скользкий клубок шелковых лент, — выбери одну и разверни, раздвинь,
Тихий низкий голос успокаивал, и я мысленно выхватила одну ленточку из клубка.
Вокруг все изменилось, я это чувствовала, не открывая глаз. Под коленями все еще была подушка, под ладонями — жестковатые темные волосы и теплая кожа. Но ощутимо похолодало, и словно грудь сдавливало обручем — нечем было дышать.
— Добро пожаловать в мой мир, Катарина, — прошептал Анубис.
Мне хватило мига, чтобы в ужасе потерять сознание от увиденного — бескрайняя черная пустыня с острыми пиками на горизонте, темно-серое небо и зеленоватое светило размером меньше луны явно не приспособлены для жизни человека.
С трудом открыв глаза, я слабо застонала.
— Все хорошо, — теплая ладонь легла на лоб, знакомый голос был мягок и даже полон заботливых ноток, — ты просто переволновалась. Далеко не каждый может вынести зрелище моего родного мира.
— Бог покинул это место? — вспомнив жуткий пейзаж, я содрогнулась. — Такая ужасная ночь…
За окном тоже было темно, но совсем по-другому, по-земному, такая уютная и теплая полутьма, рассеиваемая тонкими лучами серебристой луны и звезд…
— О, это был день, — тихонько рассмеялся Анубис, помогая мне сесть в постели и подавая кубок теплого разбавленного вина, — и, могу тебя заверить, богов не существует, — я зажмурилась. Он может говорить, что угодно, но Творец создал и меня, и его, и все на свете! — очень, очень давно наше солнце вспыхнуло, как сто тысяч солнц, и от него осталось только то, что ты видела. Эта вспышка сделала наш мир мертвым и обугленным, лишенным даже воздуха, но мы знали, что это произойдет, и укрылись под землей. Наша история началась так давно, что ты представить это не можешь, да и мы не очень хорошо уже помним. Жизненный цикл позволил мне и еще нескольким специалистам наблюдать за развитием жизни в вашем мире, за появлением людей. Этот путь в разных формах прошли уже тысячи миров, и за всеми мы присматриваем, как старшие братья. Ради собственного интереса мы в естественных условиях смешиваем ваш род и наш, — я в ужасе прикрыла рот рукой. В том отвратительном мире могут жить только столь же отвратительные существа, какие же могут быть у них и людей дети? — мы уже изучили все, что хотели, так что я просто жил в понравившейся мне стране, никого не трогая.
— А почему ты не… Не отправился домой? — робко спросила я, завороженная неправдоподобным, но интересным и захватывающим рассказом.
— Мне нравится человеческое тело, — пожал плечами брюнет, удобнее устраиваясь на краешке кровати, — но об этом я и хотел с тобой поговорить, Катарина. Сусаноо, мой друг и сородич, принес мне распоряжение, согласно которому я должен отправиться домой. Ненадолго, но все же. Я оставил все необходимые распоряжения, ты не будешь ни в чем нуждаться. Утром мы поженимся, и я отправлюсь в путь. Надеюсь, мне не нужно говорить о верности? — покраснев, я возмущенно шмыгнула носом. Разумеется, нет! Разве могла мне вообще прийти в голову мысль изменить мужу! — Не обижайся, я просто спросил. Я верю тебе, Катарина, — обхватив мое лицо ладонями, он заглянул мне в глаза, — и буду связан с тобой до самого конца. Ты первая из моих невест с этим даром, и я этому даже немного рад.
Утром оказалось, что Анубис привез меня во Францию, в Прованс. Окруженная легко говорящими на моем родном немецком слугами, я этого и не заметила. Закрепляющий брак целомудренный поцелуй был единственным проявлением моего замужества.
Долгие годы ожидания тянулись бесконечно и одновременно пролетали с поражающей быстротой. Я мало выходила из дома, лишь в парк иногда, в свете не показывалась совсем. Обо мне ходили странные слухи, но меня это не волновало совершенно. Поначалу я стороной обходила ужасную библиотеку в кабинете мужа, наполненную отвратительными каббалистическими книгами. Молясь Господу, я невольно задумывалась об ужасных словах мужа, а потом замаливала эти мысли. С такими еретическими мыслями даже на исповедь не пойти! Я, желая очиститься, взялась читать Библию, но она лишь взрастила в моей душе семена сомнения. Омерзительные вещи выдавались за святое — кровосмешение, ненависть, нетерпимость переполняли эту книгу. И в один вечер я, преисполнившись отвращения, швырнула ее в камин.
Древние,
О дарах невест написан был отдельный трактат. Я бы ни за что не смогла прочесть символы, которыми писали строители древних городов на берегах Нила, но в самом ее начале был вложен лист с ключом, написанным моим мужем. Значит, он хотел, чтобы я это прочитала. И я прочту. За годы изучения строения мира я прониклась к нему уважением и восхищением — он все это знает, понимает, почитает за норму, а не за чудо. Бесконечно древний, далекий, могущественный, меняющий форму и структуру тела одним лишь усилием мысли. Анубис. Мой муж, покинувший меня дюжину лет назад. Иногда я горько плакала по ночам — вернувшись, он застанет меня старой, растерявшей былую красоту. Пусть фигура моя оставалась девичьей, лицо, лишенное большую часть времени свежего воздуха и солнечного света, медленно, но верно покрывалось морщинами, в светлых волосах стала пробиваться незаметная пока седина.
Удивительные, немыслимые дары доставались другим невестам. Власть над водой, умение мгновенно оказываться в любом месте, эфемерные крылья! А что мне? Лишь умение красть воспоминания и показывать картинки! Так думала я, с восхищением и завистью переводя страницу за страницей. Моему дару посвящалась почти треть книги. Едва в силах вдыхать, я жадно глотала строку за строкой, не веря глазам. Если я буду учиться, развивать дар, я смогу читать чужие мысли, смогу… Жить вечно?
Сверившись с другими книгами, я обессиленно упала в кресло. Реинкарнация. Вот пик моего дара! Я смогу встретить Анубиса снова молодой и красивой! Или же… Смогу освободиться от него. Забыть навеки, как страшный сон, этого демона, жить спокойной жизнью, вместе с человечеством приближаясь к тому уровню знаний, что поможет мне окончательно постичь устройство мироздания. Это ли не чудо?
Спустя год я была готова. Распорядился еще Анубис о том, чтобы любой, кто назовет в одном из банков пароль и нарисует знак, мог получить в свое пользование немалую сумму, еще оставшуюся спустя годы моей весьма скромной жизни. Наверное, это он для себя этим озаботился. Что ж, это будет мой запасной вариант, если в следующей жизни грядут трудности. Я больше не буду собственностью древнего существа. Я больше никогда не позволю мужчине заставить меня склонить голову.
Растворенный в воде яд немного горчил, но это ненадолго.
Едва закрыв глаза, я ощутила шлепок по спине. С усилием вдохнув, я заплакала от боли во всем теле, еле слыша саму себя. Меня обняли теплые руки, размытые темные и светлые пятна никак не хотели складываться в образы. И лишь ощутив во рту теплое молоко, я со спокойной душой прикрыла глаза.
Я свободна.
========== Часть 4 ==========
Жизнь за жизнью я проживала, не нуждаясь ни в чем. Умение читать мысли сделало меня прекрасным карточным игроком, а знание, что я все равно вернусь, позволяло передавать накопленное из жизни в жизнь. Бесконечная круговерть захватывала меня, я с интересом изучала науки — сначала тайно, потом, когда позволило общество, и открыто. Неуемная жажда знаний затмевала во мне все. Доживая до сорока лет, я избавлялась от стареющего тела и рождалась снова. Мужчины в моей жизни всегда были лишь средством или следствием получения знаний — преподаватели, библиотекари, студенты. Ни один из них не касался меня. Отчасти потому, что я не хотела влюбляться и потом наблюдать за смертью любимого. Отчасти потому, что сложившемуся идеалу в лице Анубиса они и в подметки не годились. Я много думала о демоне, за которого когда-то вышла замуж. Наверное, он разозлился, узнав, что я сделала. По сути, сбежала от него. Но зачем ему очередная смертная? Наверное, вернулся в Японию, в один из храмов Риндзина и живет себе спокойно, жуя удон. Может, оно и к лучшему. Что-что, а злость его на себе испытать я бы не хотела.
Оставив Германию, в девятнадцатом веке я переехала в Северную Америку. В двадцатом веке в одной из жизней даже преподавала в университете историю и язык Древнего Египта. Но ни в Египет, ни в Японию я не ездила — боялась, что Анубис узнает и вспомнит меня. Лицо мое за все жизни не изменилось, я почти каждый раз в восемнадцать лет сбегала из дома, меняла имя на привычное “Катарина” и, пользуясь ранее заработанными деньгами, спокойно училась. Мне нравилась такая жизнь, я шла в ногу с прогрессом и менять ничего не собиралась.