Невеста демона

Велимера

Родившись в самом конце двадцатого века, я вступила в самую, как мне казалось, интересную из своих жизней. Все так быстро менялось, было так захватывающе, во всех науках что-то происходило и я, стараясь поспеть за всем, радостно металась между библиотеками и сайтами. Стандартная

схема с исчезновением в восемнадцать, смена имени, престижный университет, специальность в области физики — что может быть лучше. Шутливо отшивая парней, сторонясь девушек, я жила одна. И мне было хорошо, комфортно, я с головой окунулась в науку.

Возвращаясь домой с покупками, большую часть которых по давней привычке составляли ингредиенты для японских блюд, я заметила ютившегося в уголке черного котенка, очень грустного, грязного и, наверное, такого же одинокого. Почему бы и нет?

— Эй, малыш, — поставив пакет, я присела на корточки, — ты чей-то?

Тоненький кожаный ошейничек свидетельствовал о правильности моей догадки. Ну, можно будет поискать хозяев, но он и мне так нравится…

Отмыв дома удивительно спокойно воспринявшего воду зверька, я не стала надевать ему ошейник обратно, чтобы шерстка высохла в естественном положении. Сердце неприятно ёкнуло — на темной кожаной полоске было вытиснено короткое “Anubis”. Наверное, судьба…

Пока я делала задания и читала чуть не до полуночи, котенок крутился у моих ног и урчал, как трактор, иначе не скажешь. Уже укладываясь спать, я строго запретила ему залезать в мою постель.

Почитав еще немного с экрана телефона, я отложила мобильник на тумбочку и погасила ночник. В неясном свете с улицы

было видно, что непослушный маленький проказник все равно забрался на кровать. Закрыв глаза, я улыбнулась, подумав, что ничего плохого в этом, наверное, нет.

Шелест простыней и ощутимо прогнувшийся матрас свидетельствовали о том, что буквально за пару шагов кошак растолстел килограмм на пятьдесят, не меньше. Испуганно распахнув глаза, я узрела своего бывшего мужа, игриво и весьма грациозно подкрадывающегося ко мне на четвереньках.

— А… А… Анубис? — странно писклявым голосом уточнила я, натягивая одеяло до подбородка.

— Прости, я собирался вернуться лет через двести, но дело было весьма сложное, — усмехнулся, как обычно, одетый в черные брюки и рубашку мужчина, укладываясь рядом со мной, — но я уговорил их разрешить тебе не рожать, раз уж эксперимент закончен, и весьма рад, что ты сама со всем разобралась и даже, — чуть прищурившись, он нежно коснулся моей щеки кончиками пальцев, — была мне верна. Умница, Катарина.

— Но… Ты же… — не в силах найти слов, я только жмурилась изо всех сил и беспомощно комкала одеяло.

Моя свобода, моя привычная жизнь — все летит в тартарары!

— Катарина, — так знакомо, так хрипловато и низко, что закружилась голова, я словно перенеслась во времени в ту, первую жизнь, — я ведь сказал, мы связаны до конца, — горячее дыхание на губах, так близко, что я чувствую, как они шевелятся, произнося слова, от которых сердце сжимается от ужаса и сладко щемит от счастья: — до самого конца.