Невеста для Мрака
Шрифт:
– Проходите, – кивнула я.
Женщина оказалась весьма услужливой, ловкой и расторопной. Через несколько часов она почти до неузнаваемости преобразила окружавшую нас действительность. Просто магия тряпки и швабры, которую некоторые заносчивые особы вроде меня до поры до времени незаслуженно недооценивают.
– Могу ли я надеяться, что угодила вашим желаниям, миледи? – обратилась она ко мне перед тем, как я отправила её отдыхать в отведенную ей часть дома.
– Можете быть в этом уверены, – заверила я.
Во второй половине дня посыльные прислали несколько сундуков с обновками. Судя по их содержимому, Миарону удалось решить проблему с финансами. Быстро и эффективно. Интересно, как? Добрался до царской казны Грэйстонов?
– Господин просил вас нарядиться и спуститься вечером, чтобы составить ему компанию, – робко сказала моя новая помощница. – Вам потребуется моя помощь, госпожа?
Я выбрала белое атласное платье с простой шнуровкой впереди и с рукавами, спадающими, словно призрачный шлейф, свободными широкими фестонами ткани от локтя до пола. Руки тонули в лёгком прозрачном облаке, пышная юбка летела за босыми ногами, беззвучно ступающими по ледяным плитам продуваемого сквозняками коридора.
Миарон дожидался меня полулёжа на круглых алых подушках. Мягкий отблеск свечей ластился к его гладкой коже, к пышным, свободной волной стекающим вниз, волосам, точно игривый зверёк, подчеркивая его жестокую, пронизанную звериной чувственностью, красоту. Тёмно-алый колет плотно облегал торс, оставляя на виду бугрящиеся мышцами руки и часть груди, расходясь от талии вниз чем-то наподобие длинной юбки с разрезами, под которыми внимательный взгляд мог заметить кожаные брюки и высокие сапоги.
Миарон никогда не носил сапоги дома. Он либо недавно приехал, либо собирался уезжать.
– Одиффэ… рад видеть тебя такой… нарядной, – мягкая ехидная улыбка коснулась кровавых губ.
Одним движением, будто усилием воли, а не благодаря мышцам, он поднялся на ноги, приблизившись.
– Какой интересный выбор. Никогда раньше не видел тебя в белом. Ты похожа на зловещий призрак, охваченный пламенем. Символично, Красный Цветок, – он скривился, презрительно и гневливо. – Весьма символично. Трудно не понять твой посыл, мой бедный жертвенный ягнёночек. – Притворная улыбка сошла с его губ. – Скажи, зачем ты выводишь меня из терпения? – уже совсем другим тоном спросил он.
– А почему одного белого цвета достаточно чтобы вывести тебя из терпения? – вопросом на вопрос ответила я.
– Хватит уже этих дешёвых аллегорий! Нравится ходить по ледяному полу босиком? Гуляй! Судя по наряду, ты приготовилась ко всему и сразу? Даже боюсь тебя разочаровать. Видишь ли, я не планировал ничего такого, – театрально развёл он руками.
Я ему, естественно, не верила. Его наряд ведь тоже говорил сам за себя. Да Миарон и не пытался меня всерьёз в чём-то убедить.
В его глазах танцевали жестокие огоньки веселья.
– Иди сюда. Садись, – указал он на подушки, разбросанные рядом. – Посидим рядом, как в старые добрые времена, когда ты была маленькой девочкой и не опасалась с моей стороны посягательств на твою честь.
Я села, преодолевая желание подхватить юбки и убежать отсюда подальше, поплотнее прикрыв за собой дверь и затворив её засовом.
– Тебе неприятны те воспоминания? Неужели тебе никогда не было приятно моё общество? Я настолько испорчен и самовлюблён, что никак не могу в это поверить.
– Я лелею робкую надежду, что будущее окажется лучше прошлого, – постаралась уклониться от прямого ответа я. – Ты будешь со мной нежным, Зверь?
Он вскинул на меня глаза, и я впервые поняла, что никогда не задумывалась о том, какого они цвета. Вспоминая Миарона, я помнила его кроваво-чуткие губы, помнила тьму, похожих на клубок ядовитых гадюк, удушливо-глянцевых, гладких волос, помнила низкий, отзывающийся дрожью то ли ужаса, то ли восторга, голос и то, как зрачки вытягивались, знаменуя превращения человека в зверя.
Но цвет его глаз?..
Я впервые заметила, что они у него светлые и ясные, скорее синие, чем серые. Их выражения менялись так часто, что не успеваешь читать.
Губы Миарона дрогнули, роняя слово:
– Нежным?..
– Ты говорил, что любишь меня. А разве можно любить без нежности? Без нежности твоё чувство может быть похотью, жаждой обладания, банальным упрямством, капризом, игрой… но без нежности любви не бывает.
– Ты научилась этой истине у Эллоиссента Чеаррэ или у Повелителя Дохлой Плоти?
– Я научилась этой истине с рождением сына.
– Вижу, ты настроена серьёзно. Готова принадлежать мне здесь и сейчас. Честно и без сантиментов, будто выплачивая свою часть сделки.
– Тебя это будто не устраивает? Я не пойму, чего ты от меня хочешь, Миарон?
Его руки сжались в кулаки, сжимая в горсти пряди моих волос, до боли натягивая их так, что кожа засаднила.
Его тело, горячее, точно печка, нависло надо мной. Гневливое лицо приблизилось на такое расстояние, что при каждом слове я чувствовала дуновение дыхания роняющих их губ:
– Клянусь всеми богами Подземного Мира, когда я с тобой закончу, Красный Цветок, ты не будешь такой бесстрастной!
– Ты ошибаешься, учитель…
Он взглянул на меня и на мгновение мне показалось, что зрачки в синеве его глаз сужаются.
– Ошибаюсь?..
– Ошибаешься, – уверенно кивнула я. – Я не была с тобой бесстрастной. Никогда.
– Хочешь поиграть? – угрожающе зарычал он, приподнимаясь на локтях. – Ты готова сдаться?! Вот так просто?..
– Хочешь меня? Бери.