Невеста для Мрака
Шрифт:
Не говоря о том, что это крайне глупо. Кто даст удрать королеве?
Прими я сейчас предложение Миарона, нам обоим подпишу смертный приговор. Безымянному узнику ещё можно надеяться ускользнуть от правосудия. Узник, умыкнувший королеву, да ещё, возможно, украсивший царское чело рогами – это уже преступник государственного масштаба. Пощады никому не будет.
Окончательно рассвело. И свет беспощадно очертил всё, что милосердная мгла пыталась скрыть, оставляя простор воображению: нечистоты в канавах, наши перепачканные кровью и грязью лица, заострившиеся черты Виттэра.
Свет – он порой жестоко избавляет от иллюзий, не давая укрыться от жестокой реальности.
Нужно признать, что желания – желаниями, но сейчас не тот случай, когда можно нарушать правила и переходить границы. За Дик*Кар*Сталом стояло моральное право, армия солдат и легион подчиненных ему духов. Против такого не попрёшь, если ты, конечно, не полный идиот.
Но насколько я знаю Миарона (а я его знаю), сделанное им предложение не предполагало отказа. Скажу «нет» – получу по голове следующей, и очнусь уже где-нибудь в Диких Лесах Черных Земель.
– В качестве кого ты зовёшь меня с собой? – решила уточнить я напоследок. – Ученицы? Ведьмы по найму? Любовницы?
– Ты будешь моей женщиной.
– Сказал мужчина, предпочитающий мальчиков?
– Клянусь, никого не будет кроме тебя.
– И ты всерьёз считаешь, что мы сможем противостоять Дик*Кар*Сталу?
– Мы точно можем попытаться.
Время уходило. Некогда стоять и рассуждать.
Я сделала вид, что поправляю плащ, обрывая тонкую цепочку медальона, висевшего на шее – подарок Теи Чеаррэ. Створки медальона легко раскрылись под моими пальцами.
В следующую секунду я потянулась к руке Миарона, будто бы соглашаясь.
Закрываясь в его ладони, створки медальона активизировали телепортирующий артефакт. Сильный порыв ветра будто смёл оборотня с лица земли.
Остался серый день. Мутные воды канала. Раскачивающиеся деревья над водой. Какая-то горькая, как невызревшие ягоды калины, тоска на душе и, вместе с тем, осознание того, что все сделано правильно.
Легкий стон дал знать о том, что рыжий маркиз прочухался.
Мне хотелось сорвать на ком-нибудь злость, и человек, с которым мне приходилось делиться мужем, казался вполне подходящей кандидатурой.
Я довольно грубо пнула его ногой в бок.
– Вставай, голубая розочка. Страшный дяденька уже ушёл.
– Где он? – попытался зарычать Виттэр, приподнимаясь.
– Ему надоело ждать, пока ты проспишься, и он свалил. Надеюсь, ты не в обиде? Нам тоже пора, голубок. А то царь-государь занервничает. Одним разом лишиться жены и любовника, тут даже Тёмный Властелин дрогнет.
Глава 21
Весла с плеском входили в воду, лодка покачивалась, словно люлька. Мы продвигались вперёд размеренно и монотонно. Неудержимо клонило в сон, и я не заметила момента, когда пересекла невидимый Рубикон, оказавшись в царстве сна.
В небе сияли, переливаясь, все три луны, полные, как баба на сносях.
Наяву две из трёх лун всегда либо на ущербе, либо растущие – а тут такая идиллия. Светло, почти как днём. Небо разрисовано разноцветными всполохами, линиями, красками.
Я плыла в озере тёплой крови. Со всех сторон его обступили деревья, с которых мох спускался чёрной бахромой, раскачиваясь под ветерком, напоминая поверженные знамёна, порванные в лоскуты.
Ненавижу плавать. Наверное, потому, что наяву делаю это из ряда вон плохо, едва держусь на воде. Но тут я плыла прямо-таки наслаждалась процессом. Чёрная, теплая, по консистенции похожая на густое молоко парная кровь держала лучше солёной воды.
Однако всё хорошее когда-нибудь кончается, даже во сне. Я выбралась на берег. Ветерок обдувал кожу, слизывая с неё капли крови. Бахрома на деревьях мягко раскачивалась. Высокие травы колыхались, гонимые ветром, клонились, снова восставали. Земля приятно холодила ноги.
Я стояла, готовая к долгому странствию, бесстрашная настолько, насколько могла пожелать, готовая к любой игре – обнажённая белая фигура с рубиновыми волосами, стелящимися за спиной.
Я была охвачена волосами, как пламенем.
Во сне я чувствовала себя бессмертной.
Пейзаж на земле не был таким мирным, как расцвеченное лунами небо. Вокруг растерзанными куклами лежали люди – поломанные богами игрушки. Слишком хрупкие, слишком слабые, чтобы выдержать игры бессмертных.
В одной из фигур я узнала Миарона. Он лежал с кинжалом в груди и раскинутыми в сторону руками. Узор от ран, покрывающих его обнажённые торс, был строго симметричен, словно по телу прорисовали причудливую татуировку. Красивое сочетание – смуглая кожа, волнистые длинные волосы, как рамка у дорогой картины, алые росчерки кровавых брызг.
Я присела, чтобы заглянуть в его потускневшие, пустые глаза. Провела пальцем по гладкой груди. Она ещё хранила остатки тепла, кожа была по живому упругой, трупное окоченение не наступило.
Слизнув с пальцев кровь, я поднялась и пошла дальше.
Бахрома на деревьях снова качнулась, словно занавесь под сквозняком и открылось тело Темного Короля, распятого на сучках. Насаженное на шипы, оно ещё слабо трепыхалось. Кровь текла по шипам, обагряя ствол. Я подставила ладони под кровавый ручей, наполнила пригоршню и поднесла к губам.
– Одиффэ! Не надо!
Обернувшись, я увидела Эллоисента.
– Не делай этого, – покачал он головой.
В следующее мгновение я одним ударом вырвала ему сердце и багряные, солёные капли обагрили мои губы…
Звонкий, бездушный, высокий смех зазвучал повсюду разом.
Этот смех был чудовищен. И принадлежал он чудовищу. Мне.
– Королева! Очнитесь!
Я открыла глаза, не понимая, кто передо мной, где я.
Всё вокруг казалось серым и призрачным. В одном круговороте смешалось низкое небо, колышущийся тростник, запах речной тины. Мир выглядел зыбко и неустойчиво сквозь пелену моросящего дождя.